Уильям Моррисон - Коровий доктор

Доктор замер на месте.

– Стойте, капитан! Фауна, кажется, все-таки есть.

– Что-о? Живое существо?

– Еще какое живое!

– Осторожней, доктор! В одном из карманов у вас должен быть револьвер. В случае чего стреляйте не задумываясь.

– Револьвер? Это жестоко, капитан! Вам бы понравилось, если бы у вас внутри стали палить из револьвера?

– Говорю вам, будьте осторожны!

– У меня свое оружие – шприц.

Но вокруг все снова стало тихо и недвижно, и доктор побрел дальше через голубое озеро. Когда он погрузился с головой, перед глазами опять мелькнуло то же существо.

– Похоже на большущего головастика, фута два длиной.

– Он к вам приближается?

– Нет, кидается прочь. А вот и еще один. Наверно, их переполошил мой фонарик.

– А нападать на вас не собираются?

– Кто их знает. Возможно, они паразитируют в этой громадине, а может, и наоборот, живут с ней в симбиозе.

– Сторонитесь их, доктор! Не к чему зря рисковать.

И вдруг – трепетный голос:

– Ларри, ты цел?

– Майда! Что ты здесь делаешь?

– Я проснулась, когда ты уезжал. И никак не могла уснуть.

– Но зачем ты приехала на космодром?

– Что-то очень разлетались над головой корабли, и я забеспокоилась, не случилось ли чего. Позвонила сюда… и мне сказали.

– Как так – разлетались корабли?

– Это налетели всякие корреспонденты, доктор, – вмешался капитан. – О вашей пациентке пронюхали газеты и радио. Я не хотел вам говорить, но не удивляйтесь, если вылезете оттуда знаменитым человеком.

– Радио и газеты меня мало трогают. А с Земли вестей нет, капитан?

– Пока нет. Но нам ответил попечитель зоопарка в Марсополисе.

– Что же он говорит?

– Он в жизни не слыхивал ни о какой космической корове и ничего посоветовать не может.

– Прекрасно! Кстати, капитан, не прислали там газеты и радио хоть одного фотографа?

– С полдюжины найдется. Тут и фотографы, и кинооператоры, и с телевидения…

– Может, пришлете их сюда? Пускай сделают несколько сним­ков.

Короткое молчание. Потом вновь послышался голос капитана.

– Пока им, пожалуй, сложно залезть к вам туда. Может быть, попозже.

– Почему же не сейчас? В компании веселее. Если пасть этой зверюги еще открыта… – И вдруг ему в голову пришла ужасная мысль. – Послушайте, а она еще открыта?

Голос капитана прозвучал напряженно:

– Только не волнуйтесь, доктор. Мы делаем все, что можно.

– Значит, пасть закрыта?

– Да. Я не хотел вам говорить, но она вдруг закрылась, а потом мы и в самом деле хотели послать к вам туда фотографа – и никак не могли ее открыть. Видно, эта тварь освоилась с электрическим шоком.

– Но как-нибудь открыть, наверно, можно?

– Конечно, можно. Способ всегда найдется. Не волнуйтесь, доктор, мы тут действуем вовсю. Мы найдем выход.

– Но кислород…

– Шланги очень прочные, и она их не перекусит, пасть закрыта не плотно. Ведь вы дышите свободно?

– Да, вы правы. Спасибо, что сказали, теперь я и сам это замечаю.

– Вот видите, доктор, дело обстоит не так уж плохо.

– Просто великолепно! Ну, а если начнет разъедать мой костюм или шланги?

– Мы вас вытащим. Так или иначе, а пасть мы ей откроем. Только не застряньте за тем клапаном, доктор!

– Спасибо за совет. Просто не знаю, что бы я без него делал!

Доктор вдруг обозлился. Что может быть отвратительнее хороших советов, когда советчику ничего не грозит, а твоя жизнь на волоске! Смотрите, чтобы не случилось того-то, не зацепитесь за то-то, поберегитесь, поостерегитесь… А ты пришел сюда делать дело и пока еще ровно ничего не сделал. И все еще не имеешь ни малейшего понятия, как устроена эта чертова корова!

Да, пожалуй, так ничего и не узнаешь. Всякое животное нужно обследовать снаружи, а вовсе не изнутри. Наблюдаешь, как оно ест, следишь, как пища переходит из одной части организма в другую, проверяешь циркуляцию соков внутри организма, может быть, при помощи меченых атомов, если никакой другой метод не подойдет; можно, наконец, вскрыть типичную особь и изучить ее внутреннее строение. Капитан должен бы иметь на борту ученых, чтобы они всем этим занимались, а он только сидел и глазел на эту самую корову. Но нет, это было бы слишком просто. И им непременно надо было дождаться его, доктора Мелцера, хладнокровно засунуть его в утробу зверя, о котором он не имеет никакого понятия, и надеяться на чудо! Наверно, они воображают, что какая-нибудь кишка или железа внутренней секреции выйдет мне навстречу и скажет: “Что-то я неправильно функционирую, полечи меня – и все будет прекрасно”.