Мэри Уэстмакотт - Бремя любви

Генри умер, и она вновь оказалась как бы в ватном коконе, окруженная любовью и заботой. Она пыталась выбраться из него, но не могла. И тогда она обнаружила, что алкоголь помогает, приглушает действительность. Но если женщина попадает в алкогольную зависимость, избавиться ей от нее нелегко.

– Она никогда не говорила мне, что несчастна.

– Не хотела, чтобы вы об этом знали.

– Выходит, это я сделала ее несчастной… Я?

– Да, бедное мое дитя.

– Болди все знал, – медленно сказала Лаура. – Именно это он имел в виду, когда сказал: «Не надо было этого делать, молодая леди». Еще давно, очень давно, он меня предупреждал: «Не вмешивайся. Разве мы можем знать, что для другого человека лучше?» – Лаура вдруг резко повернулась к Луэллину. – Она не покончила с собой?

– Трудно сказать. Может быть. Она шагнула с тротуара прямо перед грузовиком. Уилдинг в глубине души подозревает, что так оно и было.

– Нет, нет!

– Но я так не думаю. Я лучшего мнения о Ширли. Она часто бывала на грани отчаяния, но я не верю, чтобы она наложила на себя руки. Мне кажется, по натуре она была борцом и продолжала бороться. Но бросить пить в одночасье невозможно. Человек оступается вновь и вновь. Я думаю, она шагнула с тротуара в вечность, не сознавая, что делает и куда идет.

Лаура опустилась на диван:

– Что мне делать? О, что делать?

Луэллин сел рядом и обнял ее:

– Выходить за меня замуж. Начать новую жизнь.

– Нет, нет, я этого никогда не сделаю.

– Почему? Вам нужна любовь.

– Вы не понимаете. Я должна заплатить за то, что сделала. Все должны платить.

– Я смотрю, мысль о расплате стала для вас навязчивой идеей.

– Платить должны все, – повторила Лаура.

– Ну хорошо, я согласен. Но разве ты не понимаешь, дитя мое… – Луэллин заколебался, прежде чем сообщил ей оставшуюся правду. – За то, что ты совершила, кто-то уже заплатил. Заплатила Ширли.

Лаура смотрела на него в ужасе.

– Ширли заплатила… за то, что совершила я?

Луэллин кивнул:

– Да. Боюсь, жить тебе придется с этой мыслью. Ширли заплатила. Но она умерла, и долг погашен. Ты должна жить дальше, Лаура. Не забывать прошлое, но хранить его там, где ему место. В своей памяти, а не в каждодневной жизни. Ты должна принять не наказание, а счастье. Да, дорогая, счастье. Надо перестать отдавать и научиться получать. Бог поступает с нами удивительно. Тебе он дарует – я совершенно в этом уверен – счастье и любовь. Смиренно прими их.

– Не могу, не могу!

– Должна. – Он поднял ее на ноги. – Я люблю тебя, Лаура, и ты меня любишь. Не так сильно, как я тебя, но все-таки любишь.

– Да, люблю.

Он поцеловал ее долгим жадным поцелуем.

Когда они оторвались друг от друга, Лаура сказала, усмехнувшись:

– Если бы Болди мог видеть! Он был бы доволен.

Она сделала шаг в сторону, но споткнулась и чуть не упала.

Луэллин ее подхватил:

– Осторожнее… не ушиблась? Могла бы удариться головой о мраморный камин.

– Глупости.

– Да, глупости… но ты мне слишком дорога.

Она улыбнулась, почувствовав в его словах любовь и беспокойство.

Наконец-то она была кому-то нужна! Как она об этом мечтала в детстве!

И вдруг почти незаметно плечи ее опустились, будто на них легла тяжесть, легкая, но все же тяжесть.

Впервые в жизни Лаура ощутила эту тяжесть и поняла, что это – бремя любви…

Отечественному читателю более привычна другая форма имени этой королевы – Анна Болейн.

Площадка для содержания лошадей на открытом воздухе.