Агата Кристи: После похорон

— Глупости! Зачем? В чем смысл всего этого? — возмущенно произнесла Мод.

— Зачем? Затем, чтобы отвлечь внимание от другого убийства . От убийства самой Коры Ланскене. Потому что, если Кора говорит, что Ричарда Эбернети убили, а на следующий день убивают ее саму, то волей-неволей между этими смертями возникают причинно-следственные связи. А вот если Кору убивают и грабят ее коттедж, и это ограбление не убеждает полицию, то где полиция будет искать в первую очередь? Рядом с домом, не так ли? И подозрение падет на женщину, которая этот дом с ней делила.

Мисс Гилкрист запротестовала почти бодрым тоном:

— Но, право, мистер Понтарлье, не хотите же вы сказать, что я убила из-за аметистовой броши и нескольких этюдов, которые ничего не стоят?

— Не хочу, — ответил Пуаро. — Ставка была несколько выше. Там имелся один этюд, мисс Гилкрист, изображавший Полфлексанский залив, и был он, по меткому замечанию миссис Бэнкс, всего лишь раскрашенной копией почтовой открытки, на которой фигурировал старый, уничтоженный во время войны пирс. А миссис Ланскене всегда рисовала только с натуры. Я помню, что мистер Энтвисл упоминал о запахе масляных красок , когда он впервые появился в коттедже. Вы же можете писать красками, мисс Гилкрист, не так ли? Ведь ваш отец был художником, и вы немало знаете о живописи. Давайте представим себе, что Коре удалось приобрести на распродаже действительно ценную картину. Предположим, что она этого не заметила. Вы знали, что в ближайшее время к ней должен приехать ее старый друг, хорошо известный художественный критик. Потом внезапно умирает ее брат — и вам в голову приходит план. Вам не составило труда подсыпать в ее утренний чай достаточно снотворного, чтобы она отключилась на весь день похорон, пока вы будете играть ее роль здесь, в поместье. По рассказам Коры, вы хорошо знали Эндерби-холл. Она ведь очень много говорила, как обычно говорят пожилые люди, о своей молодости. Для вас было легко начать разговор с Лэнскомбом с упоминания меренг и вигвамов — это полностью убедило его в вашей идентичности. В тот день вы удачно использовали свое знание Эндерби-холла, постоянно что-то «вспоминая» и делясь своими воспоминаниями с другими. Никто не заподозрил, что вы не Кора. На вас была ее одежда, хотя вам и пришлось подложить под нее кое-что для создания необходимого объема. У Коры была накладная челка, и вы взяли ее себе. Никто не видел Кору уже двадцать лет — а за двадцать лет люди могут так сильно измениться, что очень часто можно слышать слова: «Я бы ни за что ее не узнал!» Правда, запоминаются манеры, а у Коры они были очень специфические, однако их вы тщательно отработали перед зеркалом. И, как ни странно, именно здесь вы совершили свою первую ошибку. Вы забыли, что изображение в зеркале перевернуто . Когда вы видели в зеркале свое воспроизведение птичьего наклона головы Коры, вы не понимали, что все должно быть наоборот . Вы видели, что голова Коры наклоняется вправо , но совсем забыли, что для того, чтобы получить такой эффект в жизни, в зеркале вы должны наклонять голову влево . Именно это насторожило и озадачило миссис Лео Эбернети в тот момент, когда вы произносили свои инсинуации. Ей показалось, что что-то «не так». Сам я понял, что происходит с окружающими, когда Розамунда Шайн не так давно сделала свое неожиданное заявление. Все неизбежно смотрят на говорящего . Поэтому, когда миссис Лео почувствовала, что что-то «не так», это могло значить только одно — «не так» что-то было с Корой Ланскене . Прошлым вечером, после всех этих разговоров о зеркалах и о том, кто как себя видит , миссис Лео стала экспериментировать перед зеркалом. Ее собственное лицо достаточно симметрично. Наверное, она вспомнила о Коре, о том, как та наклоняла голову вправо, и попробовала это воспроизвести. Однако когда она увидела свое изображение в зеркале, то поняла, что с ним что-то «не так». И здесь ее как молнией поразило — она поняла, что было «не так» в день похорон. А произошло следующее: или Кора стала наклонять голову в другую сторону — что было крайне маловероятно, — или Кора не была Корой . Ни то ни другое, с точки зрения миссис Лео, не имело смысла. Но она решила немедленно рассказать о своем открытии мистеру Энтвислу. Кто-то, кто привык рано вставать, прокрался за ней и, боясь, что она все выдаст, ударил ее тяжелым дверным упором.

Помолчав немного, Пуаро добавил:

— Могу сообщить вам, мисс Гилкрист, что сотрясение мозга у миссис Лео Эбернети не такое уж серьезное, поэтому очень скоро она сможет сама рассказать нам эту историю.