Агата Кристи: После похорон

Молодая женщина спокойно встретилась с Пуаро глазами. Сыщик подумал, как это странно, что обе племянницы Ричарда Эбернети умудрились без памяти влюбиться в мужчин, которые не могли ответить им тем же. Хотя Розамунда была очень красива, а Сьюзан — привлекательна и сексуальна. Последняя изо всех сил хваталась за иллюзию, что Грег ее любит, — это было ей необходимо. У Розамунды же не было никаких иллюзий, но она хорошо знала, чего хочет.

— Однако все дело в том, — сказала между тем миссис Шайн, — что сейчас я должна принять серьезное решение о своем будущем. Майкл об этом пока не знает. — На ее лице появилась улыбка. — Он узнал, что в тот день я не занималась шопингом, и жутко приревновал меня к Риджентс-парку.

— А при чем здесь Риджентс-парк? — Теперь детектив выглядел удивленным.

— Понимаете, с Харли-стрит я отправилась именно туда. Просто чтобы погулять и подумать. Ну, а Майкл, естественно, решил, что если я вообще была там, то обязательно с каким-то мужчиной. И это ему совсем не понравилось, — добавила женщина с блаженной улыбкой.

— Но почему бы вам действительно не пойти в Риджентс-парк? — спросил Пуаро.

— Вы имеете в виду — погулять?

— Ну да. Вы разве этого никогда не делали?

— Никогда. А зачем мне это? Что там, в этом Риджентс-парке, такого необычного?

— Для вас, наверное, ничего, — ответил сыщик, посмотрев на актрису, а потом добавил: — Думаю, мадам, что вы должны отдать зеленый малахитовый столик вашей кузине Сьюзан.

— С какой стати? Он мне самой нужен . — Глаза Розамунды широко распахнулись.

— Я знаю, знаю. Но у вас останется ваш муж, а Сьюзан своего потеряет.

— Потеряет? Вы хотите сказать, что Грег от нее уйдет? Никогда бы не подумала! Он ведь настоящее ничтожество .

— Мужей теряют не только из-за их неверности, мадам.

— Но вы же не хотите сказать… — Женщина уставилась на Пуаро. — Вы же не хотите сказать, что Грег отравил дядю Ричарда, убил тетю Кору и заехал тете Хелен по голове? Это просто смешно! Даже я это понимаю.

— Тогда кто же это сделал?

— Конечно же, Джордж. Плохой парень — это именно он. Знаете, он замешан в каких-то делах с валютой — я слышала об этом от своих друзей, которые бывают в Монте-Карло. Мне кажется, что дядя Ричард каким-то образом узнал об этом и хотел вообще лишить его наследства. Я всегда знала, что это Джордж, — закончила Розамунда с самодовольным видом.

Телеграмма пришла в тот же вечер, около шести часов.

Как и было указано, она была доставлена курьером, а не зачитана по телефону, и Эркюль Пуаро, в течение какого-то времени никуда не отходивший от входной двери, получил ее из рук Лэнскомба, который, в свою очередь, взял ее из рук мальчишки-посыльного.

Сыщик разорвал телеграмму без своей обычной аккуратности. Она состояла всего из трех слов и подписи.

Увидев их, Пуаро с облегчением вздохнул и, достав из кармана фунтовую банкноту, протянул ее пораженному мальчишке.

— Существуют моменты, — пояснил детектив Лэнскомбу, — когда про экономию надо забыть.

— Вполне возможно, сэр, — вежливо согласился с ним дворецкий.

— А где инспектор Мортон? — спросил Пуаро.

— Один из джентльменов из полиции, — произнес Лэнскомб с неудовольствием, всем своим видом показывая, что запомнить имена полицейских было выше его сил, — уехал. Второй, я полагаю, в кабинете.

— Великолепно, — сказал Эркюль, — я немедленно пройду к нему. — Он еще раз похлопал старика дворецкого по плечу и произнес: — Крепитесь! Мы почти приехали!

Лэнскомб имел слегка удивленный вид, так как думал он сейчас больше об отъезде, чем о приезде.

— Так вы не собираетесь, сэр, отправиться поездом в девять тридцать?

— Не теряйте надежды, — услышал он ответ Пуаро.

Сыщик направился к выходу из комнаты, но неожиданно снова повернулся к дворецкому:

— Скажите, а вы помните первые слова, которые вам сказала миссис Ланскене, когда приехала на похороны своего дяди?

— Очень хорошо помню, сэр, — ответил слуга, и его лицо просветлело. — Мисс Кора… прошу прощения, миссис Ланскене — я до сих пор думаю о ней как о мисс Коре…

— Ну, это вполне естественно…

— Мисс Кора сказала мне: «Привет, Лэнскомб. Давно ты уже не приносил нам меренги в наши вигвамы». У каждого из детей в то время был собственный вигвам — они стояли вдоль стены парка. Летом, когда у нас бывали званые вечера, я обычно относил молодым леди и джентльменам — самым молодым, как вы понимаете, сэр, — меренги. Мисс Кора всегда любила поесть, сэр.