Агата Кристи - После похорон

— Есть еще одна любопытная вещь, — заметила миссис Бэнкс. — Бывает, что иногда неожиданно посмотришь на себя в зеркале — и не можешь понять, кто это перед тобой. Отражение лишь отдаленно напоминает тебя. Поэтому ты говоришь себе: вот этого я неплохо знаю… И только потом внезапно понимаешь, что это ты сам.

— Будет еще сложнее, если вы реально сможете увидеть самого себя со стороны, а не в зеркальном отражении, — развил ее мысль Джордж.

— Почему? — Теперь на лице Розамунды было написано изумление.

— Потому что — как ты не можешь понять? — ты никогда не видишь себя так, как видят тебя другие люди. Человек видит себя просто как отражение в стекле — зеркальное отражение, — попытался объяснить ее кузен.

— Но почему оно должно отличаться от самого человека? — по-прежнему не могла ничего понять миссис Шайн.

— Ну конечно, — быстро сказала Сьюзан, — должно. Потому что половинки лица человека отличаются друг от друга. Разные брови, приподнятый с одной стороны уголок рта, не совсем прямой нос… Это хорошо видно, если взять карандаш. У кого есть карандаш?

Кто-то протянул ей карандаш, и молодое поколение начало экспериментировать, поднося карандаш друг другу к носу с разных сторон и удивляясь странным угловым перспективам, которые при этом возникали.

Атмосфера значительно разрядилась, и теперь у всех присутствующих было прекрасное настроение. Они больше не были наследниками Ричарда Эбернети, собравшимися для дележки собственности. Сейчас они представляли собой компанию веселых людей, которые собрались вместе, чтобы провести уик-энд за городом.

И только Хелен Эбернети продолжала отстраненно молчать.

Со вздохом Эркюль Пуаро поднялся и с поклоном пожелал своей хозяйке спокойной ночи.

— Наверное, мадам, мне лучше совсем попрощаться. Мой поезд уходит завтра в девять часов утра. Это очень рано, поэтому я хочу сейчас поблагодарить вас за вашу доброту и гостеприимство. Мы договоримся с добрым мистером Энтвислом о дате перехода права собственности — естественно, это будет сделано с учетом ваших пожеланий.

— Это может произойти в любое удобное для вас время, месье Понтарлье. Я… я уже закончила все, ради чего сюда приезжала, — ответила Хелен.

— Вы теперь вернетесь на вашу виллу на Кипре?

— Да. — Миссис Эбернети слегка улыбнулась.

— Вы рады, и у вас нет никаких сожалений? — задал Пуаро еще один вопрос.

— Что вы имеете в виду? Сожалею ли я, что уеду из Англии? Или из этого дома?

— Я имел в виду из этого дома.

— Вы знаете, нет. Не имеет смысла цепляться за прошлое. Его надо без сожаления оставлять позади.

— Если такое возможно. — Сыщик улыбнулся с извиняющимся видом, глядя невинными глазами на окружавшие его вежливые лица. — Иногда такое не удается. Прошлое не отпускает вас и не хочет пропадать в забвении. Оно стоит рядом с вами и говорит: «Со мной еще не все закончено ».

Сьюзан нерешительно засмеялась, а Пуаро закончил:

— Я говорю сейчас совершенно серьезно.

— Хотите сказать, — поинтересовался Майкл, — что ваши беженцы, когда переедут сюда, так и не смогут избавиться от своих воспоминаний?

— Я сейчас говорю не о беженцах.

— Он сейчас о нас, милый, — вмешалась Розамунда. — Он имеет в виду дядю Ричарда, тетю Кору, топор и все остальное. Не так ли? — С этими словами она повернулась к Эркюлю.

Бельгиец какое-то время смотрел на нее с ничего не выражающим лицом.

— А почему вы так думаете, мадам? — спросил он наконец.

— Потому что вы детектив, не так ли? Именно детектив, а всякие УДКБ ООН, или как вы еще себя называли, — это все полнейшая ерунда. Я права?

Всех охватило сильнейшее волнение. Пуаро хорошо это чувствовал, хотя и не отвел глаз от очаровательного, безмятежного лица Розамунды.

— Вы очень проницательны, мадам, — произнес он с поклоном.

— Вовсе нет, — ответила миссис Шайн. — Просто вас показали мне однажды в ресторане, а я запомнила.

— Но вы никому не говорили об этом до настоящего момента?

— А я подумала, что так будет интереснее.

— Моя… моя милая девочка, — произнес Майкл голосом, который он плохо контролировал.

Сыщик отвел взгляд от Розамунды и посмотрел на ее мужа. Было видно, что молодой человек зол. Зол и… встревожен.

Пуаро медленно обвел взглядом лица остальных присутствующих. У Сьюзан лицо было злым и настороженным, у Грегори — неподвижным и непроницаемым, у мисс Гилкрист — глупым, с широко открытым ртом, у Джорджа — обеспокоенным, а у Хелен — встревоженным и нервным.