Агата Кристи - Второй удар гонга. Врата судьбы

— Вы не уделите мне минутку, мадам?

— О боже, — вздохнула Таппенс. — Еще какие-то проблемы?

Она спускалась по лестнице из библиотеки, стряхивая с себя пыль, потому что была одета в свою лучшую блузку и юбку, которые собиралась дополнить шляпкой с пером. В таком виде миссис Бересфорд направлялась на чай, на который ее пригласила новая подруга, представленная ей на благотворительном базаре «Белый слон», — и чувствовала, что не в состоянии больше выслушивать проблемы Беатрис.

— Нет, это не совсем проблема, но мне казалось, что вам это будет интересно…

— Ах вот как, — сказала Таппенс, не в состоянии избавиться от ощущения, что речь идет еще об одной, но на этот раз замаскированной, проблеме. Она осторожно преодолела последние ступеньки. — Я сильно тороплюсь, потому что приглашена на чай.

— Понимаете, это касается того, о чем вы меня сами спрашивали. Вы же спрашивали о Мэри Джордан, правильно? Хотя, может быть, все думали, что речь идет о Мэри Джонсон… Знаете, довольно давно на почте работала Белинда Джонсон.

— Знаю, — ответила Таппенс. — А еще был полицейский по имени Джонсон, как мне кто-то рассказывал.

— Правильно, хотя сейчас не об этом. Эта моя подруга — ее зовут Гвенда, — да вы знаете магазин, в котором она работает: с одной стороны почта, с другой — магазин со всякими конвертами и неприличными картинками и кое-каким фарфором перед Рождеством; так вот, понимаете…

— Я знаю, — ответила Таппенс. — Кажется, его называют магазином миссис Гаррисон или что-то в этом роде.

— Правильно, но сейчас он уже не принадлежит Гаррисонам. У владельца совсем другое имя. В любом случае эта моя подруга — Гвенда, — она решила, что вам может быть интересно, потому что она слышала о Мэри Джордан, которая жила здесь давным-давно. Очень давно. Жила здесь, именно в этом доме, я хочу сказать.

— Жила в «Лаврах»?

— Нет. В те времена у дома было другое название. Так вот, она говорит, что кое-что о ней слышала. И поэтому подумала, что вам это может быть интересно. Там, знаете, была какая-то грустная история. То ли несчастный случай, то ли что… В общем, она умерла.

— Ты хочешь сказать, что она умерла, когда жила в этом доме? Она что, была членом семьи?

— Нет. Кажется, семья именовалась Паркеры или что-то в этом роде. Здесь тогда жила масса Паркеров… Или Паркинсонов — не помню точно. Мне кажется, что она просто здесь жила. Думаю, что миссис Гриффин знает об этом побольше моего. А вы знаете миссис Гриффин?

— Совсем немного, — ответила Таппенс. — По правде говоря, именно к ней я и иду сегодня на чай. Я разговорилась с ней позавчера на благотворительном базаре. До этого я с ней не встречалась.

— Она очень старая. А выглядит моложе, чем на самом деле. И у нее очень хорошая память. Мне кажется, что один из мальчиков Паркинсонов был ее крестным.

— А как его звали?

— Кажется, Алек… Что-то в этом роде. То ли Алек, то ли Алекс.

— И что с ним случилось? Он что, вырос и уехал отсюда? Стал солдатом, или моряком, или кем-то в этом роде?

— Совсем нет. Он умер, Ну да, его даже здесь похоронили. Это была такая штука, о которой людям мало известно. Название напоминает человеческое имя.

— Ты имеешь в виду, какая-то болезнь?

— То ли Ходжкина, то ли еще что-то… Хотя нет, это точно было какое-то христианское имя. Точно не знаю, но говорили, что при ней кровь меняет свой цвет на неправильный — что-то вроде этого. Нынче-то они берут эту плохую кровь и вливают тебе новую, хорошую. Хотя все равно от этого рано или поздно умирают. У миссис Баттерби — кондитерши, вы ее знаете — от этого умерла маленькая девочка. Ей было всего семь. Говорят, она забирает совсем молодых.

— Лейкемия?

— Вот это да, и вы уже слышали! Точно, именно так ее и называли. Сейчас, правда, говорят, знаете ли, что скоро откроют лекарство. Так же, как нынче вам делают прививки и всякое такое, чтобы не было тифа, или как там это называется.

— Очень интересно, — сказала Таппенс. — Бедный мальчик…

— Ну, он-то как раз не был таким уж маленьким. — Служанка помолчала, затем продолжила: — Ему было лет тринадцать-четырнадцать.

— Все это очень грустно… — задумчиво отреагировала миссис Бересфорд. — Боже, я опять опаздываю! Мне надо поторапливаться.

— Уверена, что миссис Гриффин сможет вам кое-что рассказать. То есть не те вещи, которые про нее саму, но она выросла здесь и, еще будучи ребенком, очень много слыхала. Так что рассказывает о тех семьях, которые жили здесь раньше. Некоторые из них — это просто ходячие скандалы. Знаете, все эти распутства и все такое прочее… И все это они называют эпохой то ли Эдварда, то ли Виктории… Не помню точно. Мне так кажется, что Виктории, потому что старая королева была еще жива. А значит, точно Виктории. Хотя они все-таки называют ее эпохой Эдварда, а еще говорят про хозяйство Мальборо [33] Герцоги Мальборо являются одними из самых титулованных представителей высшего света Великобритании. Некоторые представители этой семьи известны своим распутным поведением. . Это они что, про «высшее общество», так?