Агата Кристи - Второй удар гонга. Врата судьбы

— А еще он, — напомнила Таппенс, — принес мне поднос с кофе, поставив на него лишнюю чашку для посетительницы.

— А ты видела, как Маллинз — или Додо, как называет ее Криспин — положила яд в твою чашку?

— Нет, — призналась Таппенс. — Моя вина, но я ничего не видела. Понимаешь, мне показалось, что она за что-то задела и перевернула столик с нашей прекрасной вазой, а потом рассыпалась в извинениях, и я, естественно, стала смотреть на вазу и думать, можно ли ее склеить. Так что я не видела, что она делала в тот момент.

— Зато Альберт видел, — заметил Томми. — Видел через щель в филенке, которую он расковырял так, чтобы сквозь нее можно было смотреть.

— А еще ты здорово придумал поместить Ганнибала в ванную и не закрывать замок. Мы же знаем, как ловко он умеет открывать двери. Не тогда, конечно, когда они полностью заперты, а тогда, когда они выглядят запертыми или закрыты только наполовину. В этих случаях он изо всех сил прыгает на них и появляется, как… как настоящий бенгальский тигр.

— Прекрасное сравнение, — заметил Томми.

— Я думаю, что мистер Криспин — или как там его зовут на самом деле — уже закончил свой допрос, хотя никак не могу понять, каким образом мисс Маллинз может быть связана с Мэри Джордан или с таким опасным человеком, как Джонатан Кейн, который жил так давно…

— Мне кажется, что он жил не только в прошлом, и сейчас вполне можно отыскать его новое воплощение. Реинкарнацию, так сказать. Сейчас многие молодые люди любят насилие, насилие любой ценой — вот они-то и составляют это общество жизнерадостных громил, если его можно так назвать. А еще ведь есть суперфашисты, которые оплакивают падение Гитлера и его веселенького режима…

— Я только что читала «Графа Ганнибала» Стенли Уэймана, — сказала Таппенс. — Одна из лучших его книг. Нашла наверху, среди книг Александра.

— И что?

— Я просто подумала, что в наши дни мало что изменилось. И, наверное, не изменится. Все эти несчастные, которые отправились в Крестовый поход детей [90] Принятое в историографии название народного движения 1212 г. , полные радости, удовольствия и тщеславия, бедняжки… Они считали себя избранными Богом для завоевания Иерусалима и полагали, что море расступится перед ними, как перед Моисеем в Библии. А теперь мы видим этих хорошеньких девушек и молодых людей, которые предстают перед судом, потому что избили какого-то разваливающегося пенсионера или пожилого человека, у которого, на его несчастье, оказалось немного денег… А эта бойня в День святого Варфоломея! [91] Резня в Париже, в которой католики уничтожали гугенотов, произошла в ночь с 23 на 24 сентября 1572 г.; известна под названием Варфоломеевской ночи. И, понимаешь, все эти вещи повторяются вновь. Не так давно о неофашистах упоминали в связи с очень уважаемым университетом. Хотя я уверена, что нам никогда ничего не расскажут. Ты думаешь, что мистеру Криспину удастся узнать о возможном тайнике больше, чем о нем узнали до сих пор?.. Цистерны. Знаешь, когда грабят банк, то грабители часто помещают награбленное в цистерны. Мне всегда казалось, что там слишком сыро, чтобы что-нибудь прятать. Как ты думаешь, после того, как он закончит свои изыскания — или как там это еще называется, — он придет к нам и продолжит охранять меня — и тебя, Томми?

— Мне не нужно, чтобы меня кто-то охранял, — сказал Бересфорд.

— Это все твоя заносчивость, — заметила Таппенс.

— Думаю, что он может зайти попрощаться, — предположил Томми.

— Ну конечно, у него же такие прекрасные манеры, правда?

— Он просто захочет убедиться, что с тобой все в порядке.

— Но я ведь только ранена и нахожусь под врачебным присмотром…

— А он ведь действительно разбирается в садоводстве, — заметил Томми. — И действительно работал садовником у своего друга, которого звали мистер Соломон и который умер несколько лет назад. Мне кажется, что это совсем неплохая крыша, потому что он может об этом говорить, а люди об этом уже знают. Так что она вполне bona fide [92] Добросовестная, надежная (лат.). .

— Да, — заметила Таппенс, — думаю, что такие вещи приходится тщательно продумывать.

Раздался звонок в дверь, и Ганнибал, как тигр, вылетел из комнаты, готовый порвать на куски любого, кто позволит себе покуситься на священное место, находящееся под его охраной. Томми вернулся с конвертом в руках.

— Это приглашение нам с тобой, — сказал он. — Открыть?

— Конечно, — ответила Таппенс, и Томми повиновался.