Агата Кристи - Второй удар гонга. Врата судьбы

— Как это любезно с вашей стороны, милочка. Я с удовольствием посмотрю его. Знаете, эти вещи из прошлого — старым людям всегда так приятно посмотреть на них… Вы очень внимательны.

— Он довольно потерт и сильно выцвел, — предупредила Таппенс, протягивая свою находку.

— Так, так, — произнесла миссис Гриффин. — Да, вы знаете, в те дни у каждого был свой именинный альбом. А вот после того, как я выросла, они куда-то исчезли. Должно быть, это один из последних. У всех девочек в моей школе были такие альбомы. Надо было написать свое имя в альбоме твоей подружки, а она писала свое в твоем, Ну, и так далее.

Старушка взяла альбом из рук Таппенс и стала читать.

— Боже, боже, — пробормотала она. — Я прямо-таки вернулась в детство. Да, ну конечно. Хелен Гилберт. Ну конечно. И Дейзи Шерфилд. Я ее помню. Она носила на зубах эту штуку — кажется, ее называли скобкой… Говорила, что не переносит ее. И Эди Краун с Маргарет Диксон… У большинства из них был очень красивый почерк. Лучше, чем у нынешней молодежи. Я, например, просто не могу читать письма своих племянников. Как будто они пишут иероглифами. Приходится догадываться, что они там поначеркали… Молли Шорт. Ну да, она заикалась — все опять возвращается…

— Наверное, многие из них… то есть я хотела сказать… — Таппенс замолчала, поняв, что чуть не ляпнула бестактность.

— Вероятно, вы хотели сказать, что большинство из них умерли, милочка? Что ж, вы правы. Большинство уже умерли. Но не все. Нет. Живо еще достаточно людей, с которыми я, как говорится, ходила в девочках. Но не здесь. Многие повыходили замуж и разъехались. Или за границу, если их мужья были военными, или совсем в другие города. Две из моих самых старых подруг живут в Нортумберленде. Да, да, все это исключительно интересно.

— В то время, я полагаю, здесь уже не было Паркинсонов? — спросила Таппенс. — Их имя нигде не упоминается.

— Нет, нет, это было уже после них. А вы что, хотите узнать что-то о Паркинсонах, милочка?

— Да, — призналась Таппенс. — Это просто любопытство и ничего более. Дело в том, что, разбирая книги, я заинтересовалась одним мальчиком, Александром Паркинсоном. А потом, гуляя в церковном дворе, заметила, что он умер очень молодым и его могила расположена прямо рядом с церковью, так что это подогрело мой интерес к нему.

— Да, он умер молодым, — сказала миссис Гриффин. — Все полагали, что все это очень грустно. Он был очень умным мальчиком, и все прочили ему блестящее будущее. Это была не болезнь — он отравился во время пикника, если я правильно помню. Так мне рассказывала миссис Хендерсон. Она много что помнит о Паркинсонах.

— Миссис Хендерсон? — Таппенс подняла глаза.

— А вы что, ничего о ней не знаете? Она находится в одном из этих домов для престарелых, знаете ли. Он называется «Луга». Миль двенадцать-пятнадцать отсюда. Вы должны съездить и повидать ее. Она, уверена, сможет многое рассказать вам о том доме, в котором вы живете. В те времена его называли «Ласточкиным гнездом», а сейчас как-то переименовали, так?

— В «Лавры».

— Миссис Хендерсон старше меня, хотя была самой молодой в своей большой семье. Она даже, насколько я помню, была сиделкой-компаньонкой миссис Беддингфилд, которой в те времена принадлежало «Ласточкино гнездо»… то есть я хотела сказать — «Лавры». Она обожает вспоминать былое. Думаю, вам стоит с ней встретиться.

— Но ей может не понравиться…

— Милочка, я уверена, что ей понравится. Поезжайте и встретьтесь с ней. Скажите ей, что это я вас послала. Она помнит и меня, и мою сестру Розмари, и я изредка ее посещаю. Правда, не в последнее время, потому что мне все труднее двигаться. А кроме нее, вам стоит встретиться с миссис Хендли, которая живет в… дай бог памяти… в «Яблочной сторожке» — так, кажется. Там живут в основном совсем старые пенсионеры. Уровень, конечно, пониже, но все равно хороший уход и масса возможностей посплетничать! Уверена, что обе будут вам рады. Вы понимаете — все, что угодно, чтобы избавиться от монотонности жития.

— Ты выглядишь усталой, Таппенс, — сказал Томми после того, как они закончили обед и перешли в гостиную, где миссис Бересфорд с тяжелым вздохом опустилась в кресло.

— Усталой? Да я вымотана до последней степени, — ответила Таппенс.

— Чем же ты занималась? Надеюсь, что не садом.

— Физически я себя не перетруждала, — холодно проговорила Таппенс. — Я последовала твоему примеру и занялась умственным анализом.