Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 38. Окно в спальню

— Простить? — спросил я.

— Кого это я должна прощать?

— Ну, предположим, вы перестанете оправдывать себя в собственных глазах и начнете излагать факты.

— Мои родители погибли при кораблекрушении, когда мне было три года. Тетя Амелия взяла меня на воспитание. А своих родителей я даже не помню. Помню только тетю Амелию, все ее достоинства, а их много, и все недостатки.

— Продолжайте, — сказал я.

— Тетя Амелия была очень, очень красива, — продолжала она. — Она вышла замуж за дядю Дэйва из жалости и вскоре разочаровалась. Разводов она не признавала. Через несколько лет она узнала, что человек, за которого она вышла замуж, неизлечимо болен. С тех пор она старалась изо всех сил сохранить молодость в надежде начать все заново, когда дядя Дэйв умрет.

— Ее можно понять, — сказал я.

— Потом дядя Дэйв умер, и она встретила дядю Фреда. К этому времени, мне кажется, она уже стала практичной и расчетливой. Мои первые детские воспоминания связаны с такой сценой: тетушка стоит перед зеркалами, внимательно изучая себя со всех сторон… Меня она оставила на попечении няньки, а потом отдала в частную школу. Теперь вы видите, что произошло, мистер Лэм. Все эти годы тетушка ждала смерти своего мужа и старалась сохранить молодость. За это время она привыкла думать исключительно о себе и своей внешности. Это имело для нее первостепенную важность. Если бы только ее можно было избавить от этого, она была бы прекрасной женщиной, остроумной, мудрой и… эгоистичной.

— Она была ранена?

— Да, в автомобильной аварии. Так, легкие ушибы, но она старается не забывать о них. И довольно часто устраивает себе рецидивы болезни, усаживаясь всякий раз в кресло-каталку.

— Ну а кто ее катает?

— Сюзи Ирвин, горничная, домоправительница, компаньонка, повариха и шофер.

— Еще какие-нибудь слуги в доме есть?

— Нет.

— Ваша тетушка скупа?

— Не только скупая, но и скрытная.

— Богата?

— Я вам уже говорила, этого никто не знает. Она получила какое-то наследство. Вкладывала деньги в какие-то предприятия. Она производит впечатление человека, у которого всегда есть деньги, но она не любит их тратить. И если вы хотите рассердить ее, задайте ей один вопрос, всего один-единственный вопрос — о ее финансовых делах.

— Расскажите мне об аварии.

— А, это был самый банальный случай, каких тысячи на перекрестках дорог. Знаете, это когда каждая сторона обвиняет другую.

— Дело улажено?

— Тетушка кипела от злости, потому что страховая компания решила, что виновата она, и возместила ущерб владельцу другой машины. У него были три свидетеля. А тетушка ехала одна. Она была разъярена и расторгла договор со страховой компанией из-за этого решения.

— И до сих пор не восстановила?

— Нет, она клянется, что отныне сама будет себя страховать. Она считает, что следовало бы предъявить другой стороне иск о возмещении ущерба и заставить их заплатить. Вполне вероятно, что она права. Ведь тетушка очень осторожная и наблюдательная особа, реакция у нее быстрая. Но, как я уже сказала, у другой стороны было три свидетеля. Возможно, что они заучили свои показания прямо с магнитофонной записи, судя по тому, как они излагали свою версию.

— Давайте будем откровенны друг с другом, миссис Бушнелл, — сказал я.

— Обычно меня называют мисс.

— Хорошо, давайте будем откровенны друг с другом, Клэр.

— Какой вы прыткий, мистер Л эм!

— Не такой уж и прыткий, — сказал я. — Просто считаю, что у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на знакомство. Давайте внесем полную ясность. Вы живете в меблированной квартире. Снимаете ее за умеренную плату. Вы…

— Умеренную! Хотела бы я, чтобы вы платили такую умеренную сумму.

— Да, но, насколько я вижу, ваша квартира среднего разряда и стоит недорого. У вас нет машины. Возможно, вы получаете какой-то доход или алименты. На вас красивое платье, у вас дешевая, но уютная квартира, и, наверно, вы свободны, как птица. У вас нет телефона. Вы небогаты. У вас небольшой доход.

Ее глаза сверкали гневом.

— Однако вы дали Берте Кул двести долларов только за то, чтобы выяснить, кто увивается за вашей тетушкой. Согласитесь, что двести долларов не легко достаются.

— А мне достались легко, — вспыхнула она.

Я кивнул и продолжал:

— Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что нужно иметь довольно серьезный повод, чтобы расстаться с двумястами долларами. Не станете же вы меня убеждать, что решились на это только потому, что какой-то тип ходит на задних лапках перед вашей тетушкой.