Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 41. Дело об отсроченном убийстве

— Незнакомым — да, но если это друг — тогда совсем другое дело, — возразил Мейсон.

— Ладно, допустим, ты прав, — сказал Дрейк. — Но все-таки я не понимаю, при чем здесь монета.

— Хотелось бы мне обыскать «Пеннвенту» и посмотреть, не отыщется ли она там.

— По яхте уже прошлись частым гребнем — искали отпечатки пальцев, ну и все, что там могло оказаться, — ответил Дрейк. — В отделе убийств составили перечень того, что нашли на борту. Могу узнать, не было ли там монеты.

— Должно быть, это что-то важное, раз лежит в особой коробочке, — продолжал размышлять Мейсон, — по-видимому, ценная монета. Сделай с нее набросок, Пол. Что-то здесь изображено, какие-то перекрещивающиеся линии. Это может дать ключ к разгадке, — задумчиво произнес Мейсон. — Вот если бы мы могли…

Послышался стук в дверь.

— Войдите, — сказал Дрейк.

Появился один из его агентов.

— Хотите взглянуть на газеты? Чертовски много интересного… о вас, мистер Мейсон.

Мейсон оторвался от фотографий.

— Моим глазам нужен отдых. Так что там обо мне пишут?

— Много всего, — ухмыльнулся парень. — Кажется, вы виноваты во всем, кроме разве убийства, включая подкуп свидетеля, чтобы убрать его из страны.

— Подкуп свидетеля? — переспросил Мейсон.

— Ну да, девицы по имени Хейзел Тумс. Как предполагает полиция, некто хотел отправить ее за границу, в круиз, и дал ей для этого пять тысяч долларов. Она изложила это полицейским, когда они принесли ей повестку в суд.

— Мое имя упоминается?

— Да, так, в общем и целом.

Мейсон развернул газету на столе и прочитал заголовки: «Полицейские утверждают: адвокат пойман с поличным. Полиция утверждает: знаменитый адвокат арестован при попытке подбросить пистолет».

— Похоже, мы оказались в центре внимания, — усмехнулся Мейсон. Он ткнул пальцем в средний абзац: — Обратите внимание. Вот здесь. «Сегодня состоится заседание суда присяжных. Полиция настаивает на рассдедовании деятельности некоего адвоката, чьи методы отличаются, скорее, мелодраматическими эффектами, чем строгой приверженностью установленным правилам. Ходят слухи, что детективное агентство, которое в основном работает на указанного адвоката, также станет предметом предстоящего разбирательства. Если выдвинутые обвинения подтвердятся, полиция, по меньшей мере, предпримет все необходимые шаги, чтобы лишить данное агентство лицензии».

Мейсон с улыбкой взглянул на Пола Дрейка.

— Как насчет небольшого завтрака, Пол?

— Пять минут назад это звучало бы весьма заманчиво. А сейчас я сыт по горло. Послушай, Перри, надеюсь, ты знаешь, как на это ответить?

— Я думаю, Пол, фактов у нас достаточно. Что нам сейчас нужно — это хорошенько их обдумать. Пойду в турецкие бани, побреюсь, позавтракаю… Увидимся на предварительном слушании.

— А что там может произойти интересного? — спросил Дрейк.

— Одно маленькое замечание, Пол, — о суде присяжных. Судья Эмиль Скэнлон справедлив. Он не любит газетной шумихи. В связи с этими обвинениями в газетах он предоставит мне полную возможность допрашивать свидетелей.

— А как насчет окружного прокурора?

— Такую же возможность он предоставит и ему.

Дрейк взлохматил волосы.

— А я, — печально объявил он, — и есть этот свидетель. И оба вы сядете мне на шею.

Эмиль Скэнлон был уникальный мировой судья, он ценил драматические эффекты, обладал обостренным чувством юмора и жаждал во что бы то ни стало восстановить справедливость. Его основная жизненная позиция сводилась к тому, что он с симпатией относился к живым и философски — к мертвым. Добросовестно выполняя свои служебные обязанности, он чувствовал себя представителем и тех, и других. Скэнлон начинал свою карьеру как многообещающий бейсболист, которому из-за травмы пришлось уйти из профессионального спорта где-то в двадцать с небольшим. Он вернулся в Калифорнию, где и был выбран мировым судьей. Это произошло тогда, когда в больших городах Калифорнии муниципальные судьи заменялись мировыми, и, хотя он не имел соответствующего опыта работы и у него не было даже высшего образования, закон позволял вновь и вновь переизбирать его мировым судьей — к ужасу преуспевающих окружных прокуроров и нетерпеливых молодых выпускников юридических школ, оттачивающих свои зубы в качестве защитников.

Наблюдая Мэй Фарр, шепотом разговаривающую с Перри Мейсоном, Скэнлон пришел к выводу, что она не похожа на хладнокровного убийцу, как это утверждала окружная прокуратура. С Перри Мейсоном он не раз встречался лично, знал его по ярким, эффектным предварительным слушаниям, где Мейсон благодаря сообразительности, острой логике и нетрадиционным методам расследования быстро пробегал дистанцию от безнадежности до полной победы.