Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

А через несколько секунд изнутри покойницкой вырвался наружу громкий вопль боли и отчаяния, эхом разнесшийся по Уокерли…

Норберт Эддингтон вернулся в замок несколько позже, чем оттуда уехал доктор Аттвуд. Они разминулись. Он был в абсолютном неведении относительно поимки Селби Нэша, смертельно раненного Ройла Фармера и найденного трупа Агаты Абрамсон.

– Как Алисдэйр? – только спрыгнув с подножки кареты, спросил виконт у встречавшего его Майрона Фриппа.

Тот, как всегда, выглядел безупречно и был готов выполнить любое поручение.

– О, он в полном порядке, милорд, – поспешно ответил дворецкий и многозначительно посмотрел на Эддингтона.

– Что? – спросил тот. – Я знаю этот взгляд, Майрон.

– С Кенриком случилось несчастье.

– С Кенриком? – удивился виконт. – Что с ним?

По спине Норберта пробежал противный холодок от предчувствия самого худшего. Его младший сын долгое время отсутствовал в замке. Неужели и он…

– Упал с лошади, милорд. У него сильные травмы и жар. Доктор Янг утверждает, что он сломал ребра и, возможно, ему необходима операция. Возле кровати дежурит Берта. Иногда заходит мисс Марисса.

Эддингтон облегченно выдохнул. Ну хоть живой!

– Сэр Валентайн видел его?

– Да, милорд. Он был более оптимистичен и сказал, что пока необходимо давать лекарства и обеспечить полный покой. Если понадобится, то он лично будет оперировать Кенрика, потому что везти его в больницу графства крайне опасно.

Весть о том, что его сына осмотрел доктор Аттвуд и выразил уверенность в благополучном исходе, мгновенно успокоила виконта.

– Бедная Розелин, – пробормотал Норберт. – Ей столько досталось за эти дни.

– Миледи спит.

– Не будите ее.

Виконт вошел в дом. Снял покрытые пылью и дорожной грязью сапоги, скинул плащ в руки Майрону и тут же направился в гостиную. На удивление, Норберт оказался там не один. В кресле сидел его отец Хамиш.

– Долго же ты отсутствовал, – как всегда, с недовольным ворчанием констатировал старик.

– И тебе известно почему, – парировал виконт.

– Есть новости?

– Хотел бы я и сам это знать. Как я понимаю, сэра Валентайна здесь нет?

– Уехал в Уокерли. Он не соизволил даже произнести и слова.

Было видно, что это задело самолюбие Хамиша, который при этих словах презрительно сморщил и без того избитое глубокими полосками старости лицо.

– Ты знаешь про Кенрика?

– Да, папа.

– Лучше бы с лошади свалился этот увалень Дин, – громко произнес Хамиш, словно желая быть услышанным за пределами гостиной.

– Он дома?

– А где же еще ему быть?

– Он может услышать твои слова.

– И черт с ним!

Норберт про себя улыбнулся. Его отец – человек крайне сложного характера. Даже в бытность его молодым он слыл жестким и циничным, всегда говорившим людям, которые ему не по душе, что они ему совершенно не нравятся. С возрастом эти качества усилились многократно. В комнату вошел Алисдэйр. Виконт как раз наливал себе виски в стакан, чтобы немного расслабиться.

– Здравствуй, папа, – сказал он. – Дедушка.

– Налить тебе? – вместо приветствия, спросил Норберт.

– Благодарю, нет. Настойка доктора Янга будет посильнее твоего виски!

– Ха! – гортанный смешок Хамиша Фредерика. – Воистину правда! Но вкус у нее отвратительный!

Алисдэйр улыбнулся.

– Ты выглядишь куда лучше, – заметил виконт. – Много гуляешь?

– Да. Но сейчас туман, и лучше пока побыть дома.

– Ты видел сэра Валентайна?

– Да.

– Он рассказывал тебе что-либо?

– Да, отец.

Две пары глаз вопросительно уставились на Алисдэйра. Он вкратце изложил все то, что часом ранее поведал ему доктор Аттвуд, и попросил не обсуждать это при Мариссе до той минуты, пока он не поговорит с ней.

– И почему ты еще этого не сделал? – спросил Хамиш.

– Знаешь, дедушка, – задумчиво ответил он, – это оказалось не так легко сделать. Как только я представляю себе ее лицо, то решимость тут же улетучивается.

– О чем вы? – недоуменно спросил Норберт. – С чего такая щепетильность?

– Ты, как всегда, не знаешь, что происходит у тебя под носом, – довольно произнес Хамиш. – Такое впечатление, что в той комнате остаток жизни проводишь ты, а не я. Марисса по уши влюблена в этого Фармера!

Губы Норберта плотно сжались, мышцы на лице напряглись. То ли от замечания старика о его неведении, то ли от факта, что его дочь таки любит простолюдина. И это не слухи, а правда. Алисдэйр чуть виновато взглянул на него:

– Прости, папа. Я думал, ты в курсе.