Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

– Знаешь, я, пожалуй, чего-нибудь съел бы.

– Марисса, девочка моя, попроси накрыть, – тут же распорядилась леди Эддингтон.

– А после я прогуляюсь, – тут же вставил Алисдэйр.

– Но…

– Мама!

Он улыбнулся.

– Со мной полный порядок. Тем более, говорю тебе как будущий врач – прогулки на свежем воздухе весьма полезны для восстановления здоровья!

Розелин только покачала головой, не желая бесполезно спорить с сыном. Раз он решил, то все равно сделает это. Весь в своего деда Хамиша…

На Уокерли опустился туман. Вначале была сизая дымка, но потом он становился плотнее. Сквозь него тяжело было рассмотреть что-либо на расстоянии метра. Теплая влага укрыла лес и поля вокруг, как и в самой деревне. Стало теплее, однако сырость в этих местах была затяжной по времени из-за болот, реки и находящегося рядом озера. Этот факт не радовал никого в Уокерли: ни констеблей, организовавших поиски подозреваемого, ни добровольцев, продолжающих упорно прочесывать местность в поисках Агаты Абрамсон, ни виконта Эддингтона, понимающего, что такой сильный туман – лишь в помощь убийце. За ним легко скрыться и уйти от погони.

Появление тумана в деревне видели все жители Уокерли. Все, кроме Кенрика Эддингтона, который был без сознания. Когда тощий, одетый в лохмотья и дурно пахнущий бродяга, заросший длинными, спутанными от грязи волосами, дал понять юноше, что знает, где находится похищенная Агата Абрамсон, Кенрик приложил всю свою волю для того, чтобы встать на ноги и идти. «Спасать. Спасать. Спасать…», бормотал незнакомец и грубо тянул за собой Эддингтона. Упав с лошади на полном скаку, тот получил сильные травмы: ударился головой и, судя по всему, сломал ребро. У него кружилась голова, в теле чувствовалась странная, неестественная для его лет слабость, не позволявшая полноценно ощущать свое молодое тело. Дышалось с трудом и болело в боку. Бродяга, будто не замечая этого, подгонял Кенрика. А через какое-то время юноше стало совсем плохо, резкое головокружение заставило остановиться и зажмурить глаза. Однако от этого стало еще хуже, внутри накатывала тошнота, а бок теперь уже болел невыносимо. И вдруг Кенрик, открыв веки, не увидел ничего, кроме тьмы, в которую погрузился, теряя сознание.

Бродяга остановился. Он крепко держал Эддингтона за руку, но удивленно смотрел, как оседает наземь бесчувственное тело. Присел. Бормотал что-то невнятное, начал суетиться и хлопать Кенрика грязными ладонями по щекам. Потом отчего-то подергал за нос. Оскалился.

– Идти! Идти! – закричал он, но вокруг только лес и, возможно, зверье.

Вдруг бродяга осознал, что его спутник не сдвинется с места. И он принялся его тащить за руки. Прямо по земле. Протянув так бесчувственного Эддингтона какое-то расстояние, он останавливался передохнуть, а затем вновь продолжал тащить. Сколько времени прошло с той минуты, как Кенрик рухнул без чувств, он не знал. Наверное, долго, незнакомцу было все равно. Он просто тянул юное тело вперед, а когда получалось, то взваливал его на плечи и шел так, несмотря на свою худобу и тощие руки.

Вдруг лес расступился, открывая перед собой свободное пространство, затянутое молочной дымкой. Судя по всему, это луг с оврагами, укрытый сильным туманом, а далеко впереди над белым покрывалом едва виднелся флигель какого-то большого дома. Слева раздался лай собаки. Ей вторила другая. Оба пса, учуяв бродягу и бесчувственного Кенрика на его плечах, тут же кинулись к ним.

– Макс! Купер! – послышался чей-то мужской голос. – Куда вы?!

– Там кто-то есть! – ответил другой.

Ни псов, ни людей невозможно было разглядеть сквозь пелену тумана. Только шорох травы под бегущими собаками и их неистовый приближающийся лай заставил бродягу остановиться. Он недоуменно озирался по сторонам в попытке разглядеть хоть что-то, а на его лице застыло выражение детского изумления, переходящего в страх. Чувствуя, что к нему бегут люди и слыша топот их ног, незнакомец сильно забеспокоился и попытался бежать. Но не получилось. Он забыл, что на его хилых плечах висел тяжелый Кенрик, а с ним бег не удался. И тут же подле него из тумана, как чертики из табакерки, выскочили собаки, принявшись кружить и лаять, ощерив пасти. Но не нападали.

– Макс! Купер!

– Стой!

Следом за псами так же внезапно появились трое мужчин. Щелкнул боек ружья, который один из бегущих отвел на всякий случай, приготовившись стрелять.

– Не двигайся! – заорал он, наводя ствол на бродягу, когда все трое поравнялись с ним.