Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

Аттвуд с горечью покачал головой.

– Я ждал ответ, но, к сожалению, он пришел слишком поздно. Уже после убийства Агаты Абрамсон. Прочитав его, я был ошеломлен! Я тут же кинулся к преподобному Олдриджу с просьбой ознакомиться с родовой книгой. Помните?

Отец Джейкоб кивнул.

– В ней я нашел очень сомнительные нестыковки в данных, касаемые рождения Элеонор и Агаты от их матерей. При обычных обстоятельствах не было бы абсолютно ничего привлекающего внимание. Но произошло два жестоких убийства этих молодых девушек, и интуитивно я чувствовал, что ищу в верном направлении. После я, не теряя и секунды времени, встретился с миссис Тоу. Один на один. Только она могла знать правду, которую упорно хранила десятилетия. Я поговорил с ней и получил окончательное подтверждение своей теории, господа! Именно в ту минуту я понял, кто он – «Девонширский Дьявол»! Мне стала полностью ясна цель Алисдэйра!

– Не томите, доктор Аттвуд! – проворчал Олдос Милтон.

– Боюсь, то, что я сейчас скажу, вызовет всеобщее негодование. Однако это правда.

От этих слов лицо Хамиша скривилось. Норберт Эддингтон замер, словно восковая фигура, покрываясь бледностью.

– Милорд, – Аттвуд взглянул на старика Эддингтона. – Не желаете все сказать сами?

– Сказать что? – процедил Хамиш, и его тонкие губы разошлись в презрительной ухмылке. В эти секунды он и Алисдэйр были так похожи. – Что все они обычные шлюхи? Что теряют разум, когда внизу у них свербит?

Он вдруг каркающе захохотал, одновременно заходясь приступом кашля.

– Боже мой! – Уитни закрыла лицо ладонями рук, не желая все это слышать.

– Да в чем, черт возьми, дело? – взорвался барон, багровея.

– Жертвы Алисдэйра приходятся милорду Хамишу Фредерику нагульными, незаконнорожденными дочерями , – спокойно резюмировал Валентайн, наблюдая при этом шок на лицах присутствующих. – Элеонор Тоу и Агата Абрамсон не являлись дочерями своих отцов!

– Но… как? – преподобный Олдридж не мог поверить в услышанное.

– И почем мне было знать, что они понесут? – злобно говорил Хамиш. – Нужно было вовремя избавляться от последствий!

– В вашем понимании это аборт, – осуждающе покачал головой Валентайн. – А они подвели все так, будто дети рождены от законных мужей. Вы ведь прекрасно понимаете, каковы последствия таких действий для любой женщины, не говоря уже о сохранении репутации.

– Постойте! – неожиданно встрепенулся Олдос и как-то странно посмотрел на Уитни. Та все еще закрывала лицо руками и что-то невнятное шептала в ладони. – Он ведь хотел убить и Джиневру! Это значит…

Барон не договорил, нужные слова просто не приходили в его голову.

– К сожалению, да, барон, – кивнул Аттвуд. – Джиневра Милтон – не ваша дочь. В ней, в ее лице нет ни единой схожести с вами. Неужели вы не замечали этого раньше?

– Боже, зачем?! – заорала баронесса, с ненавистью глядя на Хамиша, затем на профессора. – Зачем вы так?

Невесть откуда взявшиеся силы вытолкнули Уитни прочь из гостиной. На короткое мгновение воцарилась тишина.

– В телеграмме, – прервал всеобщее молчание Валентайн, – мой друг писал: суть жуткого древнего обряда заключалась в том, что целительной и животворящей силой для нуждающегося обладала кровь исключительно убитого близкого родственника. Прочитав это, я понял, что моя интуиция меня не подвела. Вся мозаика из разрозненных умозаключений сошлась воедино.

– Это безумие, – прошептал доктор Янг. – Совершеннейший абсурд.

– Для нас – да. Но для Алисдэйра это была навязчивая возможность исцелиться. Вернусь немного назад. Понимая, что мисс Тоу не является первой жертвой «дьявола», я постарался оценить имеющиеся немногочисленные улики с точки зрения принадлежности их к какому-либо конкретному человеку. Другими словами, я задавался вопросом: каков он – убийца? Каким характером обладает? Его свойства и особенности? Какое должно быть поведение у того, кто совершает такие жуткие преступления? И вот теперь я с особой гордостью говорю, что оказался прав! Что моя теория подтвердилась.

– Великолепно, – буркнул Хамиш. – И что с того?

– Это помогло завершить расследование и поймать убийцу. Осматривая место преступления, а также изучая тело погибшей, я уже понимал некоторые особенности личности того, кто это совершил. Для меня стало очевидным, что этот человек обладает волевым характером, он уверен в себе, его ум спокоен и методичен, он обладает поразительной выдержкой и хладнокровием. Но самое важное, я вдруг понял – кажущееся, на первый взгляд, совершенно бессмысленным зверское убийство Элеонор на самом деле таковым не являлось. Как ни крути, а просматривался четкий план и конечная цель, о которой я говорил ранее. Это исходило из похищения, удержания жертвы в течение недели и самого убийства, точнее, метода, которым оно было совершено. Плюс к этому – предприимчивая попытка скрыть истинную причину смерти. И, конечно же, практически полное отсутствие улик, за исключением явной, о которой мы должны были знать, – следы «Девонширского Дьявола» и то, что его видели свидетели в необходимое для убийцы время. Это способствовало наведению ужаса на Уокерли и распространению слухов, которые взбудоражили общество. Все это натолкнуло меня на мысль, благодаря которой мы смогли изловить настоящего убийцу, а именно – он человек думающий, любит последовательность действий, предпочитает планировать и подвержен системности. Последнее и оказалось решающим. Помните, я как-то говорил о сути поведения и привычек любого человека? Утром проснулся, привел себя в порядок, выпил чай (мистер Финч, например, предпочитает цейлонский) и так далее, – Аттвуд с прищуром посмотрел на главного констебля, который теперь предельно внимательно и с интересом выслушивал доктора. – Так вот. Мне удалось предугадать дальнейшее поведение Алисдэйра, основываясь на имеющихся данных: выбрал жертву, похитил, появился в образе «Девонширского Дьявола» около озера так, чтобы кто-то заприметил, шесть дней продержал жертву взаперти, убил, избавился от трупа и тут же вновь показался у озера. Так произошло с мисс Тоу, а затем и с Агатой Абрамсон.