Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

Неожиданно незнакомец утвердительно кивнул.

– Вы меня понимаете?

Еще кивок. Их взгляды встретились и, к своему удивлению, Валентайн заметил в глазах узника слабый интерес.

– Я доктор Аттвуд. Как ваше имя?

– И…мя? – медленно повторил безумец.

– Да. Имя.

Тот резко вытянул тонкую, грязную руку в лохмотьях, показывая Валентайну запястье. На нем доктор с удивлением разглядел набор из шести цифр. Он знал место, где делают такие татуировки.

– Вы сбежали из Саут-Хилла?

– Сбе…жал, – тихо повторил незнакомец, выражение его заросшего лица было простодушно-непосредственным.

Саут-Хилл представлял собой психиатрическую лечебницу, в которой содержались пациенты с сильными нарушениями психики и психопаты. Она славилась на всю Англию своими прогрессивными методами лечения, среди которых, в частности, были змеиные ямы и клиторидэктомия – принудительное обрезание клитора у женщин, практиковавших мастурбацию. Считалось, что причиной их повышенной возбудимости, неестественной агрессии и истерии было неуемное сексуальное желание, что в итоге приводило к помешательству. В лечебнице также применяли трепанацию как метод борьбы с безумием.

– Идти, – вдруг произнес Аттвуд, внимательно наблюдая за реакцией сбежавшего пациента лечебницы Саут-Хилл.

Тот заметно напрягся. Его глаза с неверием посмотрели на Валентайна.

– Спасать, – снова сказал доктор.

– Да! – незнакомец неожиданно подался вперед и схватил Аттвуда за руку. – Спасать! Спасать!

– Кого спасать?

– Спасать!

– Кого спасать? – Валентайн медленно положил свою ладонь поверх руки беглеца, словно пытаясь успокоить его. – Девушку?

– Да! Да! Да! – он возбужденно закивал головой.

– Где она?

Доктор Аттвуд старался говорить доброжелательно и спокойно, задавая простейшие вопросы. Вряд ли этот бродяга после трепанации обладает способностью нормально мыслить. Зная, как ее проводят в Саут-Хилле, Валентайн понимал, что вполне нормальный человек там станет безумцем, а безумец вообще лишится ума.

– Там!

– На болотах?

– Да…

Глаза сумасшедшего округлились еще больше, было видно, что он боится.

– Как ее найти?

– Мммм! – замычал беглец.

– Как ее найти?

– Дом, – пробормотал он и вдруг сильно поморщился.

– Хорошо, – произнес Аттвуд, опасаясь, что из-за его давления и страха бродяга перестанет отвечать. – Где он находится? Ты ведь помнишь дорогу?

Беглец часто закивал и снова демонстративно сморщил нос.

– Запах? – догадался Валентайн. – Там плохой запах?

– Да, да… там за…пах.

И он снова скривился.

– Пахло чем-то сладким? – пауза, при которой доктор внимательно следил за реакцией глаз безумца. – Кислым? Горьким? Едким?

Тот закивал:

– Мер…тве…цы… – испуганно прошептал он.

– Мертвецы? – недоуменно повторил Аттвуд. – Пахло трупами?

Незнакомец отрицательно замотал головой.

– Нет? Гнилью?

Это было бесполезно. Валентайн еще несколько минут пытался вытянуть из него хоть что-то, позволяющее определить место, но сумасшедший больше не реагировал. Лишь издавал какие-то гортанные звуки и бормотание.

– Я вернусь чуть позже. И ты покажешь мне дорогу.

Аттвуд, испытывая сильный интуитивный азарт, что, возможно, напал наконец-то на реальный след убийцы, вышел и направился в дом в сопровождении Майрона Фриппа. Тот на протяжении этого времени находился за дверью, однако при этом слышал абсолютно все. Как и сторожившие бродягу охотники. Но воспитанная вежливость не позволяла задать доктору вопрос, хотя Майрона так и распирало от любопытства…

Марисса Эддингтон влетела в дом, где находилась прозекторская, и тут же кинулась на второй этаж. Она знала, что именно там лежит Ройл. Ее Ройл! Смертельно раненный, но живой. Потому что туда, в кабинет на втором этаже, его и должны были привезти. Там доктор Янг принимает пациентов. И лечит их. И Ройла он обязательно вылечит. Вылечит! Она, испытывая сильный внутренний стресс и боязнь потерять любимого, верила в благополучное выздоровление Ройла. Очень верила. Только это мощное чувство, укрепленное безграничной любовью к Фармеру, придавало ей силы и решимости.

– Доктор Янг! Доктор Янг!

Марисса перескакивала ступеньки, ее лицо пылало румянцем от длительной скачки на лошади, а глаза неестественно блестели. Появившись на пороге операционной, Тейт сразу же заприметил это отражение надежды. Он недовольно сдвинул брови. Ему сейчас ни к чему душещипательные сцены. Он сочувствовал юной виконтессе, но Ройл был слишком тяжел, а сказать что-либо утешительное доктор не мог, ибо не был уверен, выживет ли Фармер.