Роберт Гулик - Убийство в цветочной лодке

— Потом, потом! — Судья Ди потащил Дао Ганя за рукав к выходу из часовни.

Во дворе они встретили несколько слуг.

— Пожар потушили! — закричали слуги.

На улице судья и Дао Гань встретили Хань Юнханя, одетого в домашний халат. Хань поблагодарил судью Ди:

— Благодаря решительным действиям ваших людей пожар не причинил большого ущерба, ваша честь. Сгорела почти вся крыша хранилища, и промокли мои тюки с рисом — и это все. Я думаю, пожар возник от загоревшегося под крышей сена. Двое из ваших стражников удивительно быстро оказались на ней и не дали огню распространиться. К счастью, не было ветра, которого я сильно опасался.

— И я тоже, — чистосердечно признался Ди.

Они обменялись любезностями, после чего судья и Дао Гань возвратились в суд.

В своих покоях судья обнаружил две престранные фигуры: халаты на них были изодраны в лохмотья, а лица и руки перемазаны сажей.

— У меня чертовски свербит в носу, а во рту от этого проклятого дыма стоит горечь! — воскликнул Ма Жун. — Теперь мы знаем, что куда легче поджечь что-нибудь, нежели потом тушить выпущенный огонь.

Судья Ди слегка усмехнулся. Заняв свое место за столом, он сказал Ма Жуну и Цзяо Таю:

— И снова вы прекрасно поработали! Мне очень жаль, что я не могу отпустить вас сейчас и дать вам спокойно отдохнуть. Главная работа — еще впереди.

— Больше всего я люблю разнообразие в делах! — бодро ответил МаЖун.

— Пойдите умойтесь и поешьте, — продолжил судья. — Затем надевайте кольчуги и шлемы и возвращайтесь сюда. — Обратившись к Дао Ганю, он добавил: — Позови советника Хуна.

Когда судья Ди остался один, он взял длинный свиток чистой бумаги, окунул кисточку в тушь, достал из рукава документ, найденный в склепе, и углубился в его изучение.

Когда пришли Хун и Дао Гань, судья поглядел на них и сказал:

— Положите на стол все документы, касающиеся дела об убитой танцовщице, для того чтобы вы смогли зачитать мне те места, которые я попрошу.

Пока помощники раскладывали бумаги, судья Ди начал что-то писать, быстро покрывая поверхность свитка своим изящным почерком — казалось, его кисточка летает над бумагой. Потом он остановился и попросил своих помощников продиктовать ему те места из записей, которые он хотел дословно изложить в своем рапорте.

Наконец он с глубоким вздохом отложил кисточку. Судья Ди свернул свой рапорт вместе с документом, найденным в склепе, обернул вощеной бумагой и приказал Хуну запечатать сверток большой судейской печатью.

Вошли Ма Жун и Цзяо Тай. На них были тяжелые кольчуги с железными наплечниками — в этом одеянии они казались еще выше ростом.

Судья Ди протянул каждому по тридцать серебряных монет и, внимательно глядя на помощников, произнес:

— Немедленно отправляйтесь в столицу. Почаще меняйте лошадей, а если не будет лошадей на почтовых станциях, нанимайте их — этого серебра должно вам хватить. Если не случится никаких неожиданностей, вы на рассвете уже доедете до города. Ступайте прямо во дворец председателя Верховного суда. Там на воротах висит серебряный гонг. Каждый житель империи может ударить в гонг в первый час после восхода солнца и изложить свое дело главе суда. Скажите его домоправителю, что вы прибыли издалека, дабы сообщить о вопиющей несправедливости, совершенной по отношению к вам. Когда вы окажетесь перед председателем Верховного суда, встаньте на колени и передайте ему этот свиток.

Когда судья Ди протянул запечатанный пакет Ма Жуну, тот сказал:

— Это же легкое дело! Не лучше ли нам надеть обычное платье? Все это железо — только лишняя тяжесть для лошадей.

Судья Ди строго посмотрел на двух своих помощников и с расстановкой произнес:

— Мое поручение может оказаться легким, а может — трудновыполнимым. Я не исключаю возможности, что вас попытаются перехватить на пути. Поэтому лучше поезжайте, как велено.

Не обращайтесь за помощью ни к кому, рассчитывайте только на себя. Если кто-нибудь попытается остановить вас, убейте его. Если один из вас погибнет или будет ранен, второй должен продолжить путь и доставить послание в столицу. Отдайте его лично в руки председателю Верховного суда и никому больше.

Цзяо Тай подтянул пояс, на котором висел его меч, и спокойно сказал:

— Это, должно быть, очень важная бумага, ваша честь.

Судья Ди засунул руки в рукава и ответил:

— Она касается Небесного Права нашей императорской династии.

Цзяо Тай все понял. Он гордо расправил плечи и воскликнул: