Роберт Гулик - Убийство в цветочной лодке

«Удобное место, чтобы сделать тайник для драгоценностей», — сказал он. Я встал на стул, схватился за балку и пролез на чердак, а потом положил доски обратно и забрался на крышу, с которой и спрыгнул вниз. Поскольку была уже глубокая ночь, я никого не встретил по дороге к берегу озера.

Встав на большой камень у воды, я развязал свой шелковый пояс, собираясь раздеться, потому что опасался, что халат будет удерживать меня на плаву и это отдалит мою кончину. Потом, посмотрев на черную воду, я, презренный трус, испугался. Я вспомнил жуткие рассказы о чудовищах, обитающих в глубине озера; мне казалось, что я уже вижу их неясные очертания и злобные очи, пристально наблюдающие за мной. Было жарко, но у меня зуб на зуб не попадал, и я весь дрожал. Тут я понял, что не решусь воплотить задуманное. Пояс упал в воду, а я запахнул халат и бросился бежать прочь от озера. Не знаю, куда несли меня ноги, — я пришел в себя лишь тогда, когда увидел, что впереди виднеются ворота буддийского храма. Вдруг этот человек, — юноша указал на монаха, — вынырнул из темноты и схватил меня за шею. Я решил, что это грабитель, и попытался высвободиться, но он ударил меня по голове, и я потерял сознание.

Очнувшись, я увидел себя в той страшной пещере. На следующее утро этот человек стал расспрашивать меня, кто я такой, где живу и какое преступление совершил. Поняв, что он попытается шантажировать меня или моего отца, я отказался отвечать. Он лишь усмехнулся и сказал, что мне повезло — он принес меня в эту пещеру, и стражники никогда не найдут меня здесь. Он обрил мне голову, несмотря на мои протесты, и сказал, что так я сойду за его сообщника и никто меня не узнает. Он приказал мне насобирать дров и сварить ему риса, а потом ушел.

Я провел целый день, споря с собой, что мне делать. То я решался убежать куда-нибудь далеко-далеко, то думал, что будет лучше, если возвращусь домой и отдам себя гневу отца. К ночи этот человек вернулся в пещеру. Он был совершенно пьян и снова начал допрашивать меня. Когда я отказался что-либо ему сообщить, он связал меня веревкой и безжалостно исхлестал ивовыми прутьями. А потом бросил на полу едва живого. Я провел мучительную ночь. Утром монах развязал веревку и дал мне воды, а когда я немного пришел в себя, приказал собирать дрова. Я решил убежать от этого жестокосердного человека, набрал две связки хвороста и пошел в город. С обритой головой, в оборванном халате меня невозможно было узнать. Я был очень измучен, ноги и спина у меня болели. Но мысль, что я увижу отца, придавала мне силы. Так я пришел на нашу улицу.

Кандидат Цзян замолчал и вытер пот с лица. По знаку судьи начальник стражи принес юноше чашку крепкого чая. Тот выпил ее и завершил свой рассказ:

— Невозможно передать тот ужас, который охватил меня, когда я увидел стражу у нашей двери. Это могло означать лишь то, что я пришел слишком поздно, что мой отец не смог перенести тот позор, который я навлек на его дом, и покончил с собой. Я хотел наверняка убедиться в этом и проскользнул в садовую калитку, а связки хвороста оставил на улице. Заглянув в окно своей спальни, я увидал страшный призрак! Сам Правитель ада смотрел на меня пылающими глазами! Призраки ада преследовали меня, отцеубийцу!

Я совсем потерял голову, выскочил в пустой переулок и побежал в лес. После долгих блужданий я наконец нашел ту пещеру. Там меня ждал этот человек. Увидев меня, он пришел в страшную ярость, связал меня и начал жестоко избивать, крича, что мне лучше сознаться в своем преступлении. В конце концов я потерял сознание, не в силах снести эту пытку. Все, что было потом, кажется мне ночным кошмаром. Я потерял всякое представление о времени. Он будил меня лишь затем, чтобы дать воды, а затем снова избивал. И не развязывал меня больше. Помимо физических мучений я испытывал невыносимые муки от одной только мысли о том, что являюсь виновником гибели двух людей. Эта мысль ни на минуту не оставляла моего воспаленного мозга. А ведь я любил их больше всего на свете — своего отца и невесту...

Голос юноши оборвался. Он покачнулся и без чувств упал на пол.

Судья Ди приказал отнести кандидата Цзяна в свои покои.

— Прикажи судебному врачу, Хун, — сказал он, — пусть приведет этого несчастного юношу в чувство и перевяжет его раны. Потом дай ему успокоительного лекарства и найди подходящие халат и шапку. Доложи мне, как только юноше станет лучше, я хочу задать ему один вопрос, прежде чем мы отпустим его домой.