Роберт Гулик - Убийство в цветочной лодке

— Вы имеете представление, — спросил судья Ди, — в каком направлении вас несли похитители?

— Очень смутное, — ответил Хань. — Сначала я был настолько ошеломлен нападением, что не обратил на это внимания, но уверен, что в основном мы придерживались восточного направления. Я думаю, сначала мы спускались по склону, а остальные три четверти пути двигались по равнине.

Судья Ди поднялся; рану в боку пощипывало; ему хотелось скорей вернуться домой.

— Ценю, что вы незамедлительно доложили мне обо всем! — сказал он. — Я склонен считать, что кто-то над вами подшутил. У вас есть враги, которые могут отважиться на столь бесцеремонную шутку?

— У меня вообще нет врагов! — возмущенно воскликнул Хань. — И какая тут может быть шутка? Позвольте заверить вас, что тот тип говорил совершенно серьезно!

— Думаю все же, что это была только шутка, — спокойно возразил судья Ди. — Дело вот в чем. Я пришел к выводу, что танцовщицу убил кто-то из гребцов. Среди них я приметил одного негодяя, которому было явно не по себе во время допроса. Наверное, будет лучше всего допросить его со всей строгостью.

Лицо Ханя просветлело.

— Разве я не говорил вам того же, ваша честь? — воскликнул он с нескрываемым торжеством. — Как только мы услышали об убийстве, я и мои друзья сразу поняли, что убийца — один из гребцов. Да, теперь-то я понимаю, что мое похищение — всего лишь дурацкая и жестокая шутка. Я поразмыслю, кто бы мог проделать со мной этот трюк.

— И я со своей стороны попробую что-нибудь разузнать об этом, — ответил судья. — Очень осторожно, само собой. И если что-нибудь станет мне известно, то немедленно дам вам знать.

Хань выглядел очень довольным. Улыбнувшись, он сказал своей дочери:

— Привратник уже спит, так что проводи его превосходительство до главных ворот, доченька! Не подобает правителю нашего уезда покидать этот дом, словно вору, через заднюю дверь.

Он скрестил пухлые руки на животе и с глубоким вздохом откинулся на подушки.

Пух Ивы кивком головы позвала за собой судью Ди, и они вышли в очень темный коридор.

— Я не рискнула зажечь свечу, — прошептала девушка, — рядом спят жены отца. Но я проведу вас и так.

Судья почувствовал, как ее маленькая ладонь нащупала его руку. Она потянула его за собой; шелковое платье коснулось его одежды, и Ди почувствовал, что от девушки исходит тонкий аромат орхидей.

Когда они очутились в большом, выложенном каменными плитами внутреннем дворе, Пух Ивы отпустила его руку. Двор был залит лунным светом. Судья заметил справа от себя полуоткрытую дверь. Луч света исходил из нее. Густой запах индийских благовоний висел в неподвижном воздухе.

Судья остановился и спросил девушку:

— Мы можем пройти туда так, чтобы нас никто не заметил?

— Да, — ответила Пух Ивы. — Это — наша домашняя часовня, посвященная Будде, ее строил мой прадед. Он был благочестивый буддист и оставил строгий наказ, чтобы лампада на алтаре горела и днем и ночью и чтобы эта дверь никогда не запиралась. Там никого нет, не хотите ли заглянуть внутрь?

Несмотря на усталость, судья Ди с готовностью согласился. Он подумал, что не следует упускать возможности побольше разузнать об авторе загадочной задачи по вэйци.

Большую часть часовенки занимал массивный алтарь из кирпича, примыкавший к задней стене. На передней стенке алтаря висела квадратная плита из зеленого нефрита, больше четырех чи в длину и ширину, с резной надписью. Венчала алтарь прекрасная позолоченная статуя Будды, сидящего, скрестив ноги, на троне в виде лотоса. В полумраке, под самым потолком, судья едва различал его безмятежно улыбающееся лицо.

На стенах часовни были изображены эпизоды из жизни Будды. На полу перед алтарем лежала круглая подушечка для удобства молящихся. Масляная лампа стояла на изящно сработанной чугунной подставке.

— Эта часовня, — сказала Пух Ивы с явной гордостью, — была построена под руководством моего прадеда, очень мудрого и доброго человека. В нашей семье о нем сохранились настоящие легенды. Он никогда не принимал участия в литературных экзаменах, предпочитая жить здесь в уединении и посвящать весь досуг своим весьма разнообразным занятиям. Поэтому люди прозвали его отшельник Хань.

Судье понравилось, с каким воодушевлением девушка рассказывает о своем прадеде. Теперь так мало молодых женщин, чтущих семейные традиции.