Роберт Гулик - Ожерелье и тыква

В 1934 году ван Гулик поступил в Лейденский университет, где изучал индологию, китайский и японский языки. В периодических изданиях начали публиковаться статьи по разнообразным аспектам китайской, индийской и индонезийской культур.

В 1935 году ван Гулик поступил на работу в Министерстве иностранных дел Нидерландов и был направлен в Токио. Там он увлекся каллиграфией и традиционной восточноазиатской живописью. Ему удалось собрать великолепную коллекцию книг, рукописей, произведений декоративно-прикладного искусства, которая, к сожалению, погибла от авиационных бомбардировок во время Второй мировой войны.

В 1942 году ван Гулик был вынужден эвакуироваться в Китай, где стал секретарем голландской миссии в Чунцине — административном центре независимого Китая.

Выполняя свои служебные обязанности, ван Гулик продолжал заниматься научными исследованиями. Кроме того, пребывание в Чунцине отразилось и на его личной жизни: там он встретил Шуи Шифан, дочь одного из китайских чиновников, с которой они вскоре поженились, оформив брак как по протестантскому обряду, так и по традиционному китайскому. У них родилось четверо детей — три сына и дочь. Один из сыновей — Биллет — пошел по стопам отца и ныне является одним из ведущих голландских специалистов по Японии.

После окончания войны ван Гулик был назначен советником при военной миссии в Токио. В те времена он профессионально изучал вопросы средневекого китайского судопроизводства, а кроме того, был увлечен китайскими детективными романами. Ему пришло в голову перевести и подготовить к изданию «Ди гунъань» — анонимный китайский судебный роман XVI века.

Его публикация вызвала большой интерес необычностью материала. Англоязычные читатели даже не подозревали, что детективный жанр существовал в Китае задолго до того, как первые образцы его начали появляться на Западе.

Издатели стали предлагать автору перевести и опубликовать что-нибудь еще в этом же роде.

Именно тогда ван Гулик и решил написать свой первый роман, стилизованный под старинный китайский. Главным героем его произведения также стал проницательный и благородный судья Ди Жэньцзе из романа «Ди гунъань».

Используя различные сюжеты и эпизоды из произведений китайской классической литературы, ван Гулик создает свою собственную неповторимую манеру, доказывая тем самым, что вполне возможно написать роман в традиционном китайском стиле, который бы, с одной стороны, сохранял дух и атмосферу средневекового Китая, а с другой — был бы интересен западному читателю, не подавляя его излишней экзотикой, терминологией и незнакомыми традициями.

Первый роман в этой серии назывался The Chinese Maze Murder (в русском переводе — «Убийство в лабиринте») и был вначале издан на английском, но уже в следующем году переведен и издан в Японии. Через два года уже сам ван Гулик сделал перевод этого романа на китайский. Роман имел большой успех как на Западе, так и на Востоке. Роберт ван Гулик был искусным каллиграфом и рисовальщиком, поэтому книга была проиллюстрирована собственными рисунками ван Гулика, стилизованными под китайские ксилографы династии Мин.

Воодушевленный успехом, ван Гулик написал еще три романа в этой же серии: The Chinese Bell Murders (в русском переводе — «Смерть под колоколом»), The Chinese Lake Murders (в русском переводе — «Убийство в цветочной лодке») и The Chinese Nail Murders (в русском переводе — «Смертоносные гвозди»), В них автор старался максимально сохранить структуру и колорит традиционных китайских произведений в этом жанре.

Не забывая о научной работе, ван Гулик параллельно с написанием цикла о судье Ди готовит к изданию уникальный труд: «Эротические гравюры эпохи Мин». Работа была основана на редких печатных клише XVII в., приобретенных у японских антикваров, и была издана именным тиражом в 50 экземпляров, которые были затем разосланы по крупнейшим китаеведческим центрам мира.

В этом своем исследовании он не только в полной мере продемонстрировал свою эрудицию, но и сделал достоянием своих коллег уникальные рисунки и тексты, которые в результате многовековой цензуры были уже практически недоступны на территории самого Китая.

В дальнейшем дипломатическая работа забрасывала ван Гулика в различные точки Азии — Индия, Ливан, Корея. Но везде он оставался верным своему принципу: погружаться в культуру той страны, куда его привела судьба.

В 1959 году, оказавшись в Малайе, ван Гулик проникается особой симпатией и интересом к гиббонам, которые жили у него дома и в саду. Это подтолкнуло его к изысканиям, которые были воплощены в монографии «Гиббон в Китае. Эссе на темы китайских преданий о животных». В этой работе он собрал упоминания о разнообразных обезьянах в китайской литературе и изобразительном искусстве начиная с древней династии Чжоу. Эта книга ван Гулика и по сей день считается фундаментальной работой по отображению гиббона в китайской культуре. Любовь к этим забавным животным нашла отражение и в одном из последних произведений ван Гулика The Morning of the Monkey (в русском переводе — «Утро обезьяны»), которое даже было посвящено его любимому гиббону Бубу.