Роберт Гулик - Ожерелье и тыква

Оставалась слабая надежда, что носильщики действовали по приказу госпожи Гортензии, которая по тем или иным причинам не желала, чтобы его несли по городу в дворцовых носилках. А стражник на воротах мог обыскать паланкин, обнаружить под скамейкой меч и забрать его. Необходимо будет вернуть оружие, ведь это знаменитый клинок, в незапамятные времена выкованный великим мастером, семейная реликвия, сберегаемая многими поколениями. Он сунул плоскую шкатулку за пазуху и медленно пошел в тени деревьев, держась обочины дороги. Нечего дразнить возможного лучника.

Судья то и дело останавливался и прислушивался. До него не доносилось ни малейшего звука, выдающего преследователя, но и отдаленного шума, указывающего на близость города, тоже не было слышно. Он уже собрался выйти на дорогу, как впереди раздалось странное фырканье.

Нырнув в кусты, судья прислушался. Хрустнула ветка, на этот раз чуть подальше. Осторожно раздвигая ветки, он пробирался сквозь заросли, пока не увидел большой силуэт, блуждающий среди сосен. Это был старый осел, пощипывающий травку.

Приблизившись к нему, судья заметил пару костылей, прислоненных к шишковатому стволу огромного дерева у обочины дороги. Под ним, сгорбившись на заросшем мхом валуне, сидел Мастер Тыква. Он по-прежнему был облачен в латаный-перелатаный коричневый халат, но на этот раз без шапки: пучок седых волос на макушке был прикрыт черным лоскутом — традиционным головным убором даосских отшельников. Калебас стоял у его ног. Старик поднял голову.

— Поздноватенько вы бродите по лесу, доктор.

— Вышел насладиться вечерней прохладой и, должно быть, заблудился.

— Где ваш меч?

— Мне сказали, что здесь нечего опасаться и вполне можно обойтись без оружия.

Мастер Тыква фыркнул.

— Уж вам-то, доктору, не знать, что нельзя верить всему услышанному. — Он нашарил у себя за спиной костыли. — Ладно уж, снова побуду вашим проводником. В путь, вряд ли вы отстанете от этой старой клячи.

Он привязал тыкву к поясу и вскарабкался на осла.

Судья Ди вздохнул с облегчением. При таком свидетеле, как всем известный Мастер Тыква, враги вряд ли решатся напасть в открытую. Некоторое время они молчали, а потом судья Ди сказал, чуть улыбнувшись:

— Когда днем я встретил вас в лесу по ту сторону от города, то, представьте себе, был просто потрясен! У меня болели глаза, свет был тусклый. На мгновение мне показалось, что я вижу собственного двойника.

Мастер Тыква посмотрел на судью Ди.

— Не говорите так легкомысленно о столь серьезных вещах, — произнес он с упреком. — Никто не существует сам по себе; все мы совокупность многих. Но мы предпочитаем забывать о наших менее успешных составляющих. И если одной из них удастся от вас ускользнуть, а вы ее встретите, то посчитаете призраком, доктор. И весьма отталкивающим призраком! — Он замолчал и прислушался. — Кстати о призраках, не кажется ли вам, будто за нами следят?

Теперь и судья Ди услышал некое движение в зарослях. Тут же схватив один из костылей, он прошептал:

— Если на нас нападут, просто смывайтесь. Я вполне хорош в палочном бою и сумею за себя постоять. Не беспокойтесь!

— Я не беспокоюсь, ибо никто не в состоянии причинить мне вред. Я лишь пустая оболочка, доктор. Уже много-много лет.

И тут на дорогу выскочили трое. На них были штаны и куртки грубой ткани, а волосы перевязаны красными тряпками. У всех троих были мечи, а двое размахивали короткими копьями. В то время как один схватил осла за уздцы, другой замахнулся копьем на судью.

— Только рыпнись, ублюдок!

Судья Ди готов был уже начать орудовать костылем, как вдруг ощутил острую боль в пояснице.

— Тебе велели не дергаться, песья башка! — прорычал кто-то сзади.

— Верните мне мой костыль, доктор, — сказал Мастер Тыква. — Мне понадобятся оба.

— Что будем делать со старикашкой, хозяин? — спросил головорез с копьем.

Тот, что был за спиной у судьи, выругался.

— Захватим с собой. Не повезло бедняге. — Судья вновь ощутил поясницей укол меча. — Эй ты, пошевеливайся!

Судья решил, что пока ничего не остается, как подчиниться. Мерзавцы скорей были наемными убийцами, нежели обычными грабителями, и он был уверен, что сумеет справиться с ними. Он пошел вперед, сказав лишь:

— Надеюсь, мы не натолкнемся на патруль. Я не о себе, а о вас забочусь.

В ответ раздался гогот.