Юлия Андреева - Tresor Ее Величества. Следствие ведет Степан Шешковский

Понимая, что положение, в котором она оказалась, мягко говоря, опасно, Екатерина попыталась уйти, но была остановлена схватившей ее за рукав платья Воронцовой.

– Умоляю вас, добренькая государыня, упросите Его Императорское Величество, чтобы отпустил он меня Христа ради к отцу. Сил моих больше нет с ним оставаться. Давно бы уже тятенька выдал меня за хорошего человека, и горя бы не знала. А тут что ни день, то маршируй или в барабан стучи. Даже ночью… А ведь я тоже женщина, тоже ласки хочу.

– М-да, жена передает мужу просьбу его любовницы отпустить ее восвояси? – Шешковский перечитал отчет. – Либо Воронцова непроходимо тупа, либо, наоборот, решила толстая курва выступить в роли безвинной жертвы, чтобы император, стало быть, за нее заступился.

Тем не менее Екатерина Алексеевна и не подумала манкировать этой опасной просьбой и действительно послала лакея узнать, дома ли император и можно ли к нему зайти. Петр Федорович проснулся в седьмом часу. Испросив разрешение войти, супруга поведала о странном поручении, данном ей Елизаветой Романовной.

Через пару часов после означенного визита, о котором Шешковскому доложили в общих чертах, Воронцова прислала к Екатерине Алексеевне записку, в которой сообщала, что ее отпустили, и теперь она собирает вещи и просит дозволения прийти попрощаться. Екатерина не возражала, но в тот вечер Воронцова так и не явилась. Оказалось, что сам император явился к Елизавете Романовне и уговорил ее остаться.

В благодарность за то, что она изволит принять извинения и остаться, Воронцова потребовала от императора, чтобы тот выдал ей свой портрет вместо портрета Екатерины Алексеевны, который был пожалован ей как знак камер-фрейлины. Это было нарушение правил, и формально императрица имела полное право изгнать негодяйку уже за это, но Ее Величество только посмеялась подобной глупости. Впрочем, глупость или нет, а ситуация не улучшилась. Фаворитка осталась во дворце, и Петр Федорович по-прежнему планировал на ней жениться.

Новый император добавлял работы Тайной канцелярии, то самостоятельно проверяя караулы во дворце, то вдруг приказывая арестовать ни в чем не повинных людей. Каждый день в Летнем накрывали пышные обеды и ужины, на которые Петр Федорович приглашал подчас никому не известных людей. Капитан-поручик Преображенского полка, князь Иван Федорович Голицын вдруг сделался чем-то вроде адъютанта государя. Во всяком случае, на одной из пирушек в дрезину пьяный Петр Федорович облобызал означенного князя, налепив при этом на него орден святой Анны. Потом он заменил кабинет-секретаря, назначив на это место Дмитрия Васильевича Волкова [139] Дмитрий Васильевич Волков (1718 или 1727–1785) – русский государственный деятель, драматург. , признанного врага Шуваловых. Никогда покойная Елизавета Петровна не допустила бы подобного. Решили уже, что император чем-то недоволен Шуваловыми, но он тут же пожаловал и Петра, и Александра фельдмаршалами, а потом сделал полковниками князя Никиту Юрьевича Трубецкого в Преображенский, графа Александра Ивановича Шувалова в Семеновский, графа Кирилла Григорьевича Разумовского в Измайловский.

Хотел графа Алексея Григорьевича Разумовского сделать еще и полковником в конной гвардии, но тот незамедлительно подал прошение об отставке, и на его место заступил принц Жорж Голштинский. Собственно, всем было понятно, что от всех этих внезапных назначений не будет проку, и новоявленные полковники всячески пытались избежать данной участи, но никто, кроме Алексея Григорьевича, не преуспел в этом. Через неделю после награждения помер Петр Шувалов. Император обещался присутствовать на похоронах с самого утра, но в полдень его еще не было. Притом гости и простой народ, пришедшие посмотреть красивую церемонию, мерзли на ледяном ветру, не зная, чего и ждать. Народ злился на неповинного в задержке покойника, ругая того последними словами.

Но все это были цветочки. Очень скоро Петр III потребовал заключить мир с Фридрихом, чем спас от неминуемого поражения Пруссию и лишил Россию законной победы. «Добрый» монарх не только отозвал войска, но и добровольно отказался от всех приобретений, завоеванных русскими войсками в ходе данной военной кампании, он вернул уже не чаявшему спасения Фридриху Восточную Пруссию и Кенигсберг, жители которых успели присягнуть на верность русской короне. А в довершение унижения русская армия еще и предоставила Фридриху корпус под началом графа Захара Чернышева, который теперь должен был разворачивать пушки против своих же недавних союзников-австрийцев. Кроме того, император решил воевать с Данией, с которой у России был мирный договор, с целью вернуть Пруссии Шлезвиг. Таким образом, Петр III обрекал русских на позор и заведомое предательство.