Юлия Андреева - Tresor Ее Величества. Следствие ведет Степан Шешковский

– Вы помните тот флакон, что вы простодушно оставили мне в нашу последнюю с вами встречу? – спросила она, стряхивая с шапочки снежинки.

– Помню, – у Шешковского перехватило дыхание.

– В этом флаконе последняя смертельная доза. – Мария Яковлевна прошла в кабинет, устало присев на стул для посетителей.

– Я помню, там было вдвое больше, – Степан смотрел на княгиню широко открытыми глазами. Не было никакого сомнения, ее светлость уже использовала предпоследнюю дозу яда, и теперь ему оставалось только терпеливо ждать, когда Мария Яковлевна пожелает открыть имя жертвы.

В последнее время государыня научилась ценить Екатерину Алексеевну, но ситуация при дворе изменилась, наследник престола пожелал жениться на Лизе Воронцовой, и это был бы уже настоящий брак, с настоящими наследниками Петра Великого.

– Не понимаю?! – попытался возразить Шешковский.

– Все вы понимаете, Степан Иванович, – Мария Яковлевна казалась уставшей и невыспавшейся. Я три ночи просидела у постели государыни и все это время добавляла в ее лекарство яд. Я уже много лет травила Ее Императорское Величество – стерву, которая погубила моих друзей: Наталью Лопухину, Софочку Лилиенфельд, Анну Гавриловну. Будь она проклята.

– А Екатерина Алексеевна? – Шешковский схватился за сердце.

– Что Екатерина Алексеевна? Все это время я прикрывалась вашей Екатериной Алексеевной, чтобы вы меня не арестовали. Бестужев же предупреждал вас, что при дворе находится отравительница. Как видите, он был прав. Вы прошляпили истинную злодейку. Просто вместо того, чтобы смотреть на картину шире и попытаться хотя бы разглядеть, кого на самом деле травят, кто в обмороки падает, у кого конвульсии, прочее, вы полностью сосредоточились на этой своей любви. Я сразу поняла, вам, Степан Иванович, плевать и на императрицу, и на кого бы то ни было, кроме вашей цесаревны. Вам ведь был нужен свой человек при малом дворе? Вы его получили. И теперь ваша Екатерина Алексеевна взойдет на престол. Только надолго ли? Воронцовы невероятно сильны, для них скинуть вашу разлюбезную, что воздушный поцелуй послать.

– Государыня мертва?! – Шешковский схватился за шпагу, но этот жест не вызвал в Грузинской ни малейшего страха.

– Отходит, моими молитвами. Туда ей и дорога, хорошо, конечно, было бы вместе с нею и Петра Федоровича положить, ну да не все же мне одной. – Она взяла со стола пузырек с ядом.

– Да я вас в острог! Под суд!

– Молчите, Шешковский. Я умру сегодня. Тихо и покойно у себя дома. Потому как, если я буду болтаться на дыбе, я без сомнения проговорюсь следователю, что вы все знали о яде и даже оставили мне этот самый пузырек. Не станете же вы мне перед допросом язык усекать? – Она рассмеялась невольному каламбуру. – Одно плохо, Степан Иванович, я так и не видела завещания Ее Величества. Хотела обрадовать вас напоследок новостью, ну да простите Христа ради. – Она откупорила пузырек и на глазах у Шешковского выпила его содержимое. – Ну, вот и все, Степан Иванович, проводите меня до кареты. Пусть ваши видят, что мы расстались добрыми друзьями.

В три часа пополудни императрица Елизавета Петровна скончалась, а следом за ней тихо и незаметно ушла из жизни Мария Яковлевна Грузинская. Впрочем, на фоне кончины Ее Императорского Величества ранняя смерть княгини не попала под пристальное внимание Тайной канцелярии. А если бы и попала, так разве ж Шешковский позволил бы провести полноценное следствие?

НЕ СКРЫВАЯ ОХВАТИВШЕЙ его радости и оставив заплаканную супругу при теле, новоявленный император отправился принимать поздравления. Теперь его следовало называть Петр III.

Тело императрицы еще обмывали, а уже получил отставку генерал-прокурор князь Шаховской, его место занял сенатский прокурор Александр Иванович Глебов. Совсем недавно этот самый Глебов был под судом за взятки, и ему пришлось бы туго, если бы не заступничество Петра Шувалова. Ее Величество едва успели одеть и положили на кровать с балдахином, как Екатерину Алексеевну оторвали от скорбных дум срочной повесткой. В приказном порядке ей было велено явиться в галерею, что находилась на расстоянии трех комнат от местонахождения покойницы, на торжественный ужин. При этом особо оговаривалось, что она должна быть одета в светлое богатое платье.

Переодевшись, Екатерина вернулась к покойной государыне, где и оставалась, слушая отрывки из Евангелия, пока ее не позвали пройти в церковь. Оказывается, что пока обмывали и обряжали тело, слуги уже приготовили все необходимое для присяги, далее вместо панихиды был отслужен благодарственный молебен, и митрополит Новгородский Димитрий Сеченов [136] Даниил Алексеевич (Димитрий) Сеченов (1709–1767) – архиепископ Новгородский и Великолукский, с 1762 года митрополит Новгородский, известный проповедник и духовный писатель. Совершил церковный обряд коронования Екатерины II. обратился с речью к новому государю.