Елена Михалкова - Ваш ход, миссис Норидж

– Что касается документов, фальшивка будет выправлена в ближайшие дни. Братья Одли нанялись на «Мари-Роуз». Они доставят его под прикрытием своих друзей на корабль, и он смешается с толпой заключенных. Даже если в середине плавания ему удастся заговорить, неужели вы думаете, капитан развернет корабль, чтобы высадить вашего мужа на берегах Англии?

– Капитан может взять его, когда поплывет обратно…

– У мистера Фейна нет денег, чтобы оплатить проезд. К тому же не забывайте о братьях убитой им Лидии! Вряд ли он пожелает плыть с ними на одном судне в течение многих дней. Миллисент, это ваша свобода.

Молодая женщина долго молчала.

– Но что, если Гэвину все же удастся вернуться? – наконец проговорила она и подняла на гувернантку глаза, полные слез. – Не сочтите меня неблагодарной. Признательность переполняет мое сердце. Вы спасли меня, спасли дважды! Я ваша должница до конца своей жизни. Но я знаю себя: мысль о том, что Гэвин может возвратиться в Англию, будет отравлять мои дни и ночи. Страх не оставит меня больше, миссис Норидж.

Гувернантка поднялась, села рядом с бывшей воспитанницей на крыльце и взяла ее руки в свои.

– Так не пытайтесь избавиться от него! Но используйте, используйте разумно. Превратите страх в гнев. Пусть не вы боитесь мистера Фейна, а он вас! Научитесь стрелять или носите с собой нож и найдите того, кто обучит вас им пользоваться… Не смотрите на меня так изумленно, дорогая. Нетривиальные ситуации требуют нетривиальных поступков. Вы защитили себя от мужа один раз – защитите и другой.

– Представляю, какую славу я завоюю себе среди своих родственников! – с грустной улыбкой сказала Миллисент. – Вдова с ножом!

Миссис Норидж пожала плечами:

– За все решения нам приходится чем-то расплачиваться. Зато вы не взяли на себя грех смертоубийства, дитя мое, а это куда важнее репутации в глазах родни. Пойдемте в дом, здесь становится слишком ветрено. Мисс Барроу возвращается через три дня, и нужно успеть вернуть цепь на место, чтобы не волновать бедную старуху.

На этом история Миллисент Кендел и Гэвина Фейна могла бы закончиться. Однако четыре месяца спустя миссис Норидж получила письмо. Содержание его было таково, что она сочла необходимым незамедлительно поделиться с бывшей воспитанницей.

В первых строках адресант сообщал, что он пишет по просьбе и от имени Джека Одли, который находится в больнице святой Катерины, что в Ливерпуле. Джек просил передать Эмме Норидж, что на середине пути в Порт-Джексон «Мари-Роуз» постигла беда. Несколько заключенных подняли бунт. Убив конвоира и двоих матросов, они завладели оружием, и тогда к ним присоединилось еще около тридцати осужденных. На судне завязался бой, в котором и был ранен Джек. Однако команда во главе с капитаном оказала сопротивление; на их стороне было численное и огневое превосходство. Девятерых заключенных застрелили, пятерых ранили.

– «После этого все остальные разбежались, как зайцы, – читала вслух миссис Норидж, – а кое-кто от страха попрыгал за борт. Их выловили, хотя если б меня спросили, я бы сказал, пусть поплавают с акулами. Среди тех, кого застрелили, был Гэвин Фейн. Он-то, рассказывали, и подбил остальных бунтовать, чуть только смог говорить после сами знаете чего. Застрелил его капитан, я видел это своими глазами. Он лежал мертвый на палубе, и голова у него была пробита пулей. А мы с Джорджем ни при чем, не подумайте. Наш с вами уговор мы соблюли».

Дочитав, миссис Норидж разорвала письмо и бросила в камин.

– Упокой Господь грешную душу Гэвина Фейна, – сказала она, глядя, как чернеют в пламени обрывки. – Он все-таки добился мужского правосудия.

– На помощь! Эстер плохо! На помощь!

На крик полковника сбежался весь дом.

Эстер Эббервиль, обмякнув, лежала у него на руках. Стали искать нюхательную соль, но миссис Эббервиль пришла в себя раньше, чем горничная принесла склянку.

– Кошка была здесь! – слабо проговорила она. – Сидела на подоконнике в коридоре!

– Я видел эту тварь собственными глазами, – подтвердил взволнованный полковник. – Пытался схватить ее, но только уронил вазу. Зачем по всему дому расставлена эта рухлядь? А потом Эстер потеряла сознание, и мне стало не до кошки.

– Мне показалось, она вышла прямо из стены! – простонала миссис Эббервиль. – Какой ужас! Полковник, прошу вас, отведите меня в мою спальню. Мне нужно прилечь.

– Разумеется, моя дорогая.

Деррик Стюарт, заботливо полуобняв хозяйку дома на правах родственника и старого друга, повел ее по коридору. Гости остались возле окна.