Елена Михалкова - Ваш ход, миссис Норидж

– Я ничего не знаю, – забормотал Гэвин. – Это все ложь!

Один из мужчин встряхнул его за шкирку, легко, как котенка. Затем обратился к своему брату, но Миллисент не поняла ни слова, хотя ей показалось, что говорит он на английском. Второй, дослушав, молча кивнул. Лица их ничего не выражали, и это было страшнее, чем любая ненависть.

– Миллисент, спаси меня! – надрывно выкрикнул Гэвин.

Она отвернулась, прижав ладонь к горлу – оно все еще болело от веревки, которой он едва не задушил ее.

– Вы сказали мне, мистер Фейн, что судить вас будет мужчина, и вы этому рады. – Миссис Норидж села на стул, сложив руки в строгих черных перчатках на коленях. – Что ж, вот ваши судьи.

– Они убьют меня!

– Ты убил Лидию, – пожав плечами, ответил один из братьев.

– Это был несчастный случай!

– О нет, мистер Фейн! – Гувернантка покачала головой. – Вы столкнули ее с крыши дома, где была ее мастерская. А затем так горевали над ее телом, что полиция не заподозрила в вас убийцу. Вы взяли все ее сбережения, продали мастерскую и дом, который она купила в пригороде. Денег вам хватило ненадолго, а затем вы нашли новую жертву. – Миссис Норидж кивнула на Миллисент. – По счастью, мне удалось найти братьев вашей бывшей супруги. Они и вынесут вам приговор.

Гэвин завопил так, что Миллисент вздрогнула.

– На помощь! Спасите! Убивают!

Один из братьев положил пальцы ему на горло и слегка сжал.

– Убивать тебя? Нет.

Миллисент поразило невыразимое презрение, с которым это было сказано.

– Но что вы сделаете с ним? – робко спросила она.

– Он встретится с морем. А сейчас вам лучше выйти, мэм.

Миссис Норидж поднялась, и Миллисент оставалось только последовать за ней. Оказавшись на крыльце, она схватилась за перила: голова у нее шла кругом от случившегося. Только теперь она заметила привязанную за оградой лошадь, запряженную в широкую двуколку.

– «Он встретится с морем», – повторила молодая женщина. – Миссис Норидж, вы понимаете, что это значит? Они утопят Гэвина?

Из дома донесся вопль, оборвавшийся и перешедший в поскуливание. Вскоре Джек и Джордж вытащили наружу Гэвина; тот извивался и мычал от боли. Братья швырнули его в двуколку, точно куклу, а сами сели по обеим сторонам от пленника. Одновременно обернувшись к женщинам на крыльце, оба дотронулись до шляп; один, не говоря ни слова, взялся за вожжи, и лошадь тронула с места легкую двуколку. Вскоре только пыль, поднявшаяся на дороге, напоминала о том, что здесь были люди.

Миллисент опустилась на ступеньки крыльца. Гувернантка скрылась в доме и вскоре вернулась, держа в руке чашку с горячим чаем.

– Выпейте, дорогая. Он придаст вам сил.

Сама она уселась на скамье под яблоней.

– Нет, они не утопят мистера Фейна, – сказала миссис Норидж, – хотя, видит Бог, уговорить их не прикончить его на месте стоило мне больших трудов! Это люди простые, и они рассуждают простыми категориями. Убийца должен быть убит – вот их закон. Ни Джек, ни Джордж, вернувшись из плавания и узнав, что их сестра мертва, не сомневались, что она стала жертвой новоиспеченного мужа. Как вы могли заметить, они довольно немногословны, однако мне удалось узнать от одного из них, что сестра боялась высоты и никогда не поднялась бы на крышу, если бы ее кто-то не уговорил. К тому дню, как они сошли на берег в Суонси, мистер Фейн был уже далеко. Они разыскивали его, но безуспешно. Когда я нашла их и сообщила, что мистер Фейн в наших руках, они поехали со мной в Эксберри, ни о чем больше не спрашивая.

– Так что они с ним сделают? – повторила Миллисент.

– Через шесть дней из порта Суонси отходит судно под названием «Мари-Роуз». Оно везет в Австралию груз: воров и мелких преступников, которые сосланы в эту недружелюбную страну решением суда. Конечно, среди них мистер Фейн с его богатым прошлым будет подобен ворону среди голубей… Однако ворон ли, голубь ли – он все равно будет в клетке.

Миллисент вскочила.

– Постойте, миссис Норидж… Но ведь он, без сомнения, обратится к капитану судна и расскажет, как с ним обошлись! На него нет никаких сопровождающих документов!.. Боже, он будет свободен через несколько дней!

– Во-первых, в ближайшее время мистер Фейн не сможет объясниться ни с одним человеком.

– Отчего же?

– Потому что у него сломана челюсть, – невозмутимо ответила гувернантка. – Это единственное членовредительство, которого нельзя было избежать.

Миллисент поняла, отчего мычал ее муж, когда его тащили к двуколке, и содрогнулась.