Фергюс Хьюм: Цыганка из ломбарда

Бедняга колеблющимся голосом продекламировал это четверостишие и разрыдался, раскачиваясь из стороны в сторону, переполненный горем. Агарь было жаль этого неудачника, который имел несчастье потерять и жену, и богатство, и страну. Она дала ему единственное утешение, которое было в ее силах.

— Вот двадцать шиллингов, — сказала она, вложив несколько серебряных монет в его руку. — Возможно, Мухаммед еще не уехал в Саутгемптон, а может, слуга с вашими драгоценностями еще не прибыл. Поезжайте в Гемпшир и посмотрите, сумеете ли вернуть свое кольцо.

Али с большим чувством поблагодарил ее и вскоре после этого покинул магазин, пообещав рассказать, чем закончится это приключение. Агарь смотрела, как он уходит, полностью веря в его честность и полностью доверяя правдивости его истории, но позже, оставшись в одиночестве, начала задаваться вопросом, не стала ли она жертвой двух жуликов. Вся история, рассказанная Али, была так похожа на приключение из «Тысячи и одной ночи», что Агарь стала немало сомневаться в ее истинности.

Когда дни шли, а Али вопреки своему обещанию так и не вернулся, Агарь решила, что не ошиблась в своих подозрениях.

— Эти два перса разыграли комедию, в которой я стала жертвой обмана, — сказала она себе. — Все это было устроено, чтобы получить деньги. И все же я не до конца в том уверена; не стала бы парочка устраивать такой цирк из‑за жалких двадцати шиллингов. В конце концов, история Али может оказаться правдой, и, возможно, он сейчас, в Саутгемптоне, пытается вернуть свое кольцо и драгоценности.

Это ее предположение было полностью правдивым, потому что все эти дни Али и в самом деле находился в Саутгемптоне, тщетно пытаясь отыскать вора Мухаммеда. Его двадцати шиллингам вскоре пришел конец, но, к счастью, он встретился с англичанином, которого знал в Персии. Этот джентльмен, востоковед и либерально настроенный человек, узнал грязного и несчастного Али, когда тот бродил по набережной Саутгемптона, разыскивая обманщика Мухаммеда и слугу своего друга. Картью, так звали англичанина, был сильно потрясен, увидев знакомого ему богача в такой нищете. Он привел Али в свой отель, купил ему еду и одежду и поинтересовался, как же перс пал так низко. Али рассказал этому самаритянину ту же историю, какую уже рассказал Агари. Но, опытный в хитростях и беспорядочной жизни Востока, Картью не был так удивлен и так скептически настроен, как цыганка. Он пожалел бедного Али, который столь долго был мишенью Судьбы, и решил ему помочь.

— Полагаю, нет шансов вернуть себе милость шаха? — поинтересовался он, говоря на языке несчастного.

— Увы! Нет. Что сделано, то сделано. Я вступил в заговор против царя царей, я был предан Ахметом, и никоим образом не могу снова обрести убежище во Вселенной.

— Хм! Похоже на то, — проворчал Картью, поглаживая седую бороду. — Ахмет, этот сын сифилитика, сейчас в фаворе?

— Да, он губернатор провинции, а поскольку он дружит с Аэшей, которая теперь фаворитка шаха, он — баловень судьбы. Странно, — задумчиво добавил Али, — что настолько богатые и высокопоставленные люди хотят заставить меня вернуться и принять смерть.

— Они знают, что несправедливо отнеслись к вам, мой друг, поэтому ненавидят вас. Но в Англии вы в безопасности. Даже шах не может захватить вас здесь.

Али напомнил Картью, как в свое время напомнил Агари, о случае с похищением китайца — случае, вызвавшем в Англии такой шум. Господин Картью рассмеялся.

— Разве вы не видите, что вы‑то в полной безопасности? — поинтересовался он. — Если бы персидское посольство вас захватило, им бы пришлось вас отпустить. Помните, теперь, когда я вас встретил, у вас есть друзья. Вы останетесь со мной, Али, и вам не будет грозить месть вашей жены и Ахмета.

— Но я не хочу жить на вашу милостыню.

— Вам и не нужно, — напрямик объявил востоковед. — Как вы знаете, я перевожу «Шахнаме» Фирдоуси [39] Хаким Абулькасим Мансур Хасан Фирдоуси Туси (935–1020) — великий персидский поэт. . Вы должны мне помочь, и я найму вас в качестве секретаря. Через несколько месяцев вы снова встанете на ноги, а к тому времени я найду для вас постоянную должность. Что до подлеца Мухаммеда, который украл кольцо, я натравлю на него полицию. Кстати, полагаю, он не осмелится вернуться в Персию!

— Нет, он тоже был заговорщиком, — ответил Али. — Мы вместе бежали, спасаясь от гнева шаха. Его едва не схватили и не обезглавили, приняв за меня, поскольку мы очень похожи, но ему удалось спастись и присоединиться ко мне в Англии. И все‑таки он здесь в большей безопасности, нежели я, потому что у него нет могущественных врагов, которые желали бы его возвращения в Персию.