Хью Пентикост: Чума насилия

Дэвид подошел поближе, и Джерико заметил, что молодой человек дрожит не меньше, чем руки старого доктора.

— Где вы его откопали, Дэвид? — поинтересовался Джерико.

— Я подумал, что иметь дело с ним безопаснее, чем с Годдардом, — прошептал Дэвид. — Он был лучшим врачом в городе и принимал роды у моей матери, когда я родился. Боже мой, мистер Джерико!

Джерико взглянул на него и увидел, что глаза у молодого человека расширились и потемнели от ужаса.

— Нельсон!

— Что с ним?

— Он наверху в своей комнате, мистер Джерико. Мертвый. Выстрел в голову.

С Джерико что-то произошло. Им овладела дикая ярость. Он оставил Дэвида и ринулся к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Остановись, Джерико! — приказала амазонка и сняла автомат с предохранителя.

Джерико обернулся, не дойдя шага до лестницы. Его глаза вспыхнули.

— Так вы хотите, чтобы вас услышали? Вы хотите, чтобы люди слушали вас? — В его голосе послышались громовые раскаты. — Ну, так я вас слушал и не увидел в ваших словах ничего, кроме вашего пристрастия к насилию. Дэвид сказал, что вы убили человека, который лежит там, наверху. Он был простым слугой, так что о нем не напишут в газетах. Но если вы выстрелите в спину мне, то уж об этом, мадам Президент, напишут обязательно. Поэтому стреляйте, если я ваш враг. Бросьте нести чепуху насчет борьбы за мир и делайте свое дело! Вы — обыкновенная шпана, а то, что вы делаете, гораздо хуже, чем то, что истеблишмент только замышлял. Я не смогу оказать вам сопротивления, потому что безоружен, к тому же на вашей стороне численный перевес. Но я предоставлю вам возможность убить достаточно народу, чтобы вас больше никто и никогда не стал слушать. Можете начать с меня! Можете убить Таню, хотя она старается помочь вам. Можете вручить скальпель этому старому пьяному дураку и позволить ему убить Конрада прямо на этом самом столе. А после того как большинство из вас погибнет от пуль полиции, оставшиеся в живых предстанут перед судом и смогут сколько угодно болтать и про мир, и про ненависть к насилию, и про новое общество, но только ни одна живая душа на свете не станет вас слушать. Так что можете стрелять в меня, мадам Президент. Я поднимусь и посмотрю, что вы там учинили.

Джерико развернулся и зашагал наверх. Он понимал, что рискует не дойти. За его спиной раздался громкий истерический хохот.

— Остановись! — крикнула амазонка, она обращалась не к Джерико, а к беременной, которая подняла свое ружье и прицелилась.

Джерико поднялся на верхнюю ступеньку. Дыхание со свистом вырывалось из груди. Он не оборачивался. Открыв дверь, Джерико вошел в комнату. Нельсон лежал на полу в луже крови. Пуля вошла в лоб и снесла часть черепа. Никаких следов борьбы Джерико не обнаружил. Характер раны говорил о том, что стреляли с близкого расстояния. Оружия в комнате не было.

Дверь за спиной Джерико отворилась, и в комнату вошла амазонка в сопровождении двух вооруженных девушек. На мгновение в комнате повисло молчание, потому что вошедшие уставились на Нельсона, не в силах оторвать глаз, будто зачарованные ужасным зрелищем.

— Ей-богу, Джерико, я даже не знала, что он здесь, — сказала Джан; казалось, увиденное ее потрясло. — Могу поклясться, что никто из нас в этом не виновен.

— Вам кажется, что это звучит достаточно убедительно и кто-нибудь вам поверит? — Джерико взглянул на девушку и понял, что этот вопрос был лишним. Интуиция, которой он привык доверять, подсказала ему, что она говорила правду. — Почему вы решили перенести Конрада в конюшню?

— Доктор Смоллвуд сказал, что на поляне он ничего не сможет сделать. Ему нужен был свет, вода, чтобы вымыть руки и простерилизовать инструменты. Дэвид предложил перенести Конрада в конюшню, и мы все перешли сюда.

— И вы доверили Конрада этому старому дураку?

— Он умирает, Джерико. У нас не было выбора. Мы не были уверены, что вы приведете кого-нибудь получше.

— Вы могли попытаться доставить его в больницу, в реанимацию, тогда у него появился бы шанс. Если вы позаботитесь о нем, если он для вас не только символ вашей революции, вы можете спасти ему жизнь. Что будет с ним потом — вопрос правосудия. В конце концов, у него появится шанс быть услышанным.

В первый раз он увидел на ее лице сомнение.

— Если вы не виновны в том, что случилось, — продолжал Джерико, — значит, кто-то приходил сюда до вас. Этот же человек был в доме Баумана после того, как вы ушли оттуда. Именно тогда ваши люди наблюдали за шоссе.