Хью Пентикост: Исчезнувший сенатор

— Вы, сукины дети, обделались, как всегда, — сказал Питер, сам удивившись той ярости, которая дрожала в его голосе. — Как великолепно вы смотрелись снаружи, где все могли вас видеть, и вам было наплевать на то, что делается на заднем дворе!

Бач подошел к нему:

— Как вы себя чувствуете?

— В голове словно отбойный молоток работает.

— Лучше, чтобы вас доставили в больницу.

— Провались она, ваша больница! — Питер услышал, что он орет. — Вы позволили им похитить Лауру и Бобби! Ваш тупой идиот у дверей готов был проверить мое свидетельство о рождении, прежде чем позволить войти, а эти подонки без всяких трудностей влезли со двора!

Бач спокойно и бесстрастно смотрел на него своими бледно-голубыми глазами.

— Если бы я даже встал на колени и целовал вам ноги, от этого женщина и ребенок быстрее здесь не оказались бы. Вы видели того, кто напал на вас?

Питер прикрыл глаза, стараясь четко представить себе облик нападавшего. Но в памяти всплыло выражение ужаса на лице Лауры, когда она услышала крик Бобби.

— Мы столкнулись в дверях, — сказал он. — Разбилось стекло, и Бобби закричал. Я еще не успел толком разглядеть его, а этот тип уже набросился на меня со свинцовой трубой. Все произошло так быстро. Он был в ярко-синей жестяной каске. Сумасшедшие глаза, и шрам от корней волос до угла рта. Большой.

— Шрам свежий или старый?

Питер затряс головой, стараясь припомнить.

— Багровый. Свежий или старый, понять не могу. Вид был такой, словно по нему гризли прошелся лапой. Кто они, Бач?

Бач пожал плечами:

— Рабочие откуда-то поблизости. Значит, вы видели синюю жестяную каску?

— Неужели никого не арестовали, когда они в первый раз пытались ворваться сюда?

Бач сдержанно усмехнулся:

— Никого. Говоря полицейским языком, их просто «рассеяли».

— О Господи? Зачем они захватили ее?

— Об этом говорит клочок бумаги, в которую был завернут камень, брошенный в окно, — сообщил Бач. — «Скажите Джереми Ллойду, пусть он велит своим приятелям освободить Вардона и Селлерса, или он никогда больше не увидит своей семьи», — на память процитировал Бач. — Больше ни о чем не спрашивайте. Да, идет расследование. Нет, отпечатков пальцев они не оставили.

— Как эти идиоты, расставленные у фасада дома, поняли, что происходит? — спросил Питер.

Улыбка застыла на губах Бача.

— Кто-то выглянул из заднего окна и позвонил в полицию. Солдаты же и мой человек Лоуренс не слышали ничего, что могло бы привлечь их внимание.

— Значит, они до сих пор сидят на задницах и сопли жуют! Почему они не осматривают окрестности?

— Этим занимается полиция. Я не Даниель Бун [1]. Я не могу выслеживать людей на городских тротуарах. Мы должны найти кого-то, кто что-то видел. Я здесь потому, что ждал вашего появления. Так что вам сказала миссис Ллойд?

— Ничего. Она ровно ничего не знает. Я говорил, что от нее ничего не добиться.

— Единственная наша зацепка… единственный след того, что тут произошло, — сказал Бач, — это как раз эти синие каски. Дело в том, что, по мнению полиции, эти каски из порта. Докеры. Я бы посоветовал вам обратиться к сотрудникам Портовой комиссии. Может, вам удастся опознать вашего человека со шрамом в личных делах.

Питер посмотрел на часы. Сквозь портьеры на окнах уже начал просачиваться дневной свет. Шел шестой час.

— Они открыты всю ночь? — спросил он.

— С половины девятого, — сказал Бач. — Я сообщу им о вас.

— И что же мне делать эти три часа?

— Лучше всего отправиться домой и немного передохнуть, — посоветовал Бач. — Если мы что-нибудь найдем, то позвоним вам.

— Вы, должно быть, шутите, — буркнул Питер.

Пять из сорока восьми часов, отпущенных похитителями сенатора Вардона и Селлерса, прошли без всяких известий о том, каким образом собираются удовлетворить их требования, если предположить, что правительство примет их условия. Расписание передач радио и национального телевидения было непоправимо нарушено. Известные граждане, имеющие и не имеющие отношения к политике, выражали свое возмущение. Было немыслимо, чтобы могущественнейшее государство на планете, Соединенные Штаты Америки, позволило себя шантажировать группе «психованных радикалов». Похоже, это стало излюбленным выражением.

Повсюду были солдаты и национальные гвардейцы. Большое шоу под названием «обеспечение повышенной безопасности» было в полном разгаре, хотя никто толком не понимал, кого брать на мушку и в каком направлении вести расследование.