Морис Леблан - Последние похождения Арсена Люпэна. Часть I - Двойная жизнь Арсена Люпэна

— Что еще?

— Ваши ноги в воде…

— Не может быть! Смотри, действительно… Ей-богу, чего ты беспокоишься? На солнышке высохнем.

— Но разве вы не видите…

— Чего?

— Она поднимается, шеф, она поднимается!

— Кто поднимается?

— Вода!

Господин Ленорман содрогнулся. Он все понял. Это не было случайное просачивание грунтовых вод; это было умело устроенное затопление подземелья, происходившее методически, неудержимо, благодаря какой-то адской системе.

— Ах, проклятый! — скрипнул он зубами. — Если он мне когда-нибудь попадется!

— Да, да, шеф, но вначале надо отсюда выбраться, и по-моему…

Гурель казался совершенно подавленным, неспособным высказать ни какой-либо мысли, ни плана.

Господин Ленорман между тем встал на колени и пытался оценить скорость, с которой прибывала вода. Четверть первой двери была уже ею покрыта, вода подступала к середине расстояния до второй двери. «Уровень растет медленно, но неуклонно, — подумал он, — за несколько часов она покроет нас с головой».

— Но это же ужасно, шеф! — простонал Гурель. — Это ужасно!

— Ну вот! Ты не станешь досаждать мне своими еремиадами, надеюсь? Заплачь, если это тебя развлечет, но только так, чтобы я не слышал.

— Я ослаблен голодом, шеф, у меня заплетаются мозги…

— Пожуй свой кулак.

Гурель, впрочем, был прав, положение складывалось трагически, и, будь у господина Ленормана меньше энергии, он отказался бы от бесполезной борьбы. Что делать? Глупо было надеяться, что Рибейра сжалится и откроет им путь. Нельзя было также уповать на то, что им помогут братья Дудвиль, так как оба инспектора не знали о существовании этого подземного хода.

Никакой надежды, следовательно, не оставалось… Кроме как на невероятное чудо…

— Однако, — повторял господин Ленорман, — однако это уже чересчур нелепо, не можем же мы подохнуть в этой дыре! Какого дьявола! Должно же здесь что-нибудь быть… Посвети-ка мне, Гурель!

Прижавшись ко второй двери, он тщательно осмотрел ее снизу доверху по всем углам. С этой стороны, как, вероятно, и с обратной, у нее был огромный засов. Лезвием ножа он отвинтил прикреплявшие его винты, и засов отвалился.

— А теперь? — спросил Гурель.

— А теперь, — ответил шеф Сюрте, — у нас есть железный засов, достаточно длинный, почти острый… Ему, конечно, далеко до доброй кирки, но это все-таки лучше, чем ничего… И вот…

Не закончив фразы, он воткнул свой инструмент в стенку галереи, близ утолщения кладки, в которое была врезана дверь. Как он и надеялся, за первым слоем камня и цемента оказалась мягкая земля.

— За работу! — воскликнул шеф Сюрте.

— Я готов, шеф, но объясните мне…

— Все просто. Мы должны выкопать вокруг этой кладки проход метра в три или четыре, по которому можно будет обойти дверь и выбраться на волю по продолжению подземного хода.

— Но на это потребуется несколько часов, а вода все прибывает.

— Посвети мне, Гурель. Мысль господина Ленормана была верной; ценой известных усилий, выбирая землю из образовавшегося отверстия, он настолько его расширил, что смог в него втиснуться.

— Теперь моя очередь, шеф, — сказал Гурель.

— Ага, ты, вижу, ожил? Хорошо, потрудись тоже… Следуй только за контуром кладки.

К этому времени вода поднялась до их щиколоток. Успеют ли они завершить начатую работу? Чем дальше, тем она становилась труднее, так как разрыхленная земля все больше загромождала проход и, лежа в нем на животе, они должны были постоянно отгребать ее назад. Два часа спустя дело было сделано примерно на три четверти, однако вода доходила уже им почти до колен. Еще час, и она доберется до нового прохода, который они себе пробивали.

И это будет конец.

Обессиленный долгим постом, чересчур крупного телосложения, чтобы свободно передвигаться в узком новом кулуаре, Гурель вскоре был вынужден отказаться от работы. Он более не двигался, дрожа от страха при виде ледяной воды, которая все больше заливала подземелье. Зато господин Ленорман трудился с неослабевающим усердием. Это был страшный труд, работа термита в удушливом мраке недр. Его руки были в крови. Он шатался от голода. С трудом дышал спертым воздухом. И вздохи Гуреля время от времени напоминали ему о страшной опасности, которая угрожала им в этой жуткой норе. Ничто, однако, не могло заставить его отступить перед камнем, цементом и землей, с которыми он продолжал сражаться. Было все труднее, но цель близилась.

— Вода прибывает! — тем же сдавленным голосом напоминал ему Гурель. — Вода прибывает!