Жорж Сименон - Четыре дня бедного человека

— Вы меня ждете? — удивилась м-ль Берта, увидев на тротуаре Франсуа. — Забыли ключ?

— Нет, просто увидел, как вы выходите из метро, и решил подняться вместе с вами.

По пути Франсуа взял почту. Лифт поднял их к ним на этаж. Комнаты по левую сторону коридора убирают рано утром, и как раз сейчас уборка заканчивалась. На правой же стороне, где размещается редакция «Хлыста», уборка производится вечером, после окончания работы.

Все шло как обычно. М-ль Берта сняла перед зеркалом шляпку, взбила волосы, воткнула в них несколько шпилек. Франсуа стоя просматривал почту и вдруг с недоумением услышал:

— Вы утром не поднимались сюда?

— Нет, а что такое?

— Может быть, Шартье заходил?

Имеется всего три ключа — у Франсуа, у м-ль Берты и у Шартье. Уборщицы пользуются специальным универсальным ключом.

— Было бы странно, если бы Шартье заглянул сюда ни свет ни заря, — заметил Франсуа.

Шартье сегодня утром отправился за данью к «объекту». В девять он должен быть в Отейле, попытаться застать дома одного подрядчика-строителя, которого не сумел поймать в его конторе. В кармане у него оттиск будущей первой страницы и статьи, которая, вероятнее всего, не увидит света. Дело, в общем-то, не слишком жирное: тысяч на двадцать, если не на пятнадцать.

— Шеф, взгляните! На машинке табачный пепел. Кто-то печатал на ней: резинка лежит не там, куда я ее кладу, и каретка не поставлена по центру. — М-ль Берта принялась выдвигать один за другим ящики своего стола. — Кто-то определенно рылся в моих вещах!

— Что-нибудь пропало?

— На первый взгляд нет. Точно сказать не могу, но чувствую, что кое-какие вещи лежат явно не на своих местах.

Все досье стоят в двух металлических картотеках, ключ от которых, как правило, кладут под бронзовый колокольчик, служащий пресс-папье. В горах такие колокольчики вешают коровам на шею, как ботало. Франсуа привез его из Савойи, когда отвозил дочку в санаторий, где, как ему сказали, есть небольшая надежда на то, что девочку вылечат.

— Мсье Франсуа, мне кажется, кто-то открывал картотеки. Насчет левой я просто уверена. Я закрываю ее на один оборот ключа, потому что, если повернуть два раза, замок иногда заедает. А сейчас она закрыта на два оборота.

Франсуа вдруг поймал взгляд Рауля, который неслышно вошел и теперь с любопытством уставился на брата.

— Слышал?

— Да, — ответил Рауль и невозмутимо, а может быть, со скрытой насмешкой добавил:

— Ты же сам мне вчера говорил. Они начали атаку.

— Вам что-нибудь известно? — спросила м-ль Берта у Франсуа. — Это полиция?

— Пойду попробую что-нибудь разузнать.

Возвратился Франсуа минут через пятнадцать.

— Позвонил ночному сторожу. Тот еще не лег. Утверждает, что ничего не видел и не слышал. Управляющий зданием был весьма холоден. Повидал я и женщин, которые вчера между шестью и семью убирали комнаты.

Они клянутся, что прошлись пылесосом всюду и не могли оставить пепла.

— А тем более окурок, который валяется у тебя в пепельнице, — пробурчал Рауль. — В твоей корзинке для бумаг пустая коробка спичек, а кто-то, сидя на твоем месте, точил карандаш.

— Мадмуазель Берта, соедините меня, пожалуйста, с экспедицией.

Франсуа бесило поведение брата. В Рауле было что-то от того англичанина, который всюду следовал за цирком в надежде увидеть, как лев сожрет укротителя.

— Алло! Экспедиция?.. Это Франсуа Лекуэн. Звоню вам, чтобы справиться, получили ли вы тираж «Хлыста»?.. В полдень будет в киосках?.. Нет, ничего. Просто типография вчера запаздывала, и я опасался, не будет ли каких-нибудь затруднений с доставкой. Всего хорошего. — И, повернувшись к м-ль Берте, он попросил:

— Вы не могли бы проверить, не пропало ли что-нибудь из папок?

— Могу, но это займет много времени, а я собиралась вместе с мсье Раулем заняться выплатной ведомостью.

— Ведомость потерпит.

— А вам не кажется, что если бы это была полиция, то она заявилась бы днем и с постановлением на обыск?

Внешне Франсуа выглядел спокойным, но в нем что-то произошло. Со вчерашнего вечера его что-то угнетало.

Утром за завтраком он почти не разговаривал с Бобом, в чем теперь раскаивался. У г-жи Годишон было плохое настроение. Из дома он вышел как в воду опущенный и по пути даже не обратил внимания на погоду.

— Послушай, — обратился он к Раулю, — ты хоть установил, кто передал тебе эту заметку?

Франсуа редко разговаривал с братом в таком тоне, и Рауль сделал вид, будто ничего не заметил. Он как раз извлек бутылку из очередного тайника и хлебнул прямо из горлышка, что всегда вызывало отвращение у м-ль Берты.