Жорж Сименон: Мегрэ и одинокий человек

— Да.

— Если б мне кто-нибудь сказал, что однажды я увижу вас живьем… Я вклеиваю в тетрадку все ваши фотографии, что публикуют в газетах…

— Это малыш Николье… — объяснил Аскан. — Тебя ведь Жаном зовут, верно?

— Да, месье.

— Его отец — мясник с улицы Сен-Дени. Единственный в квартале, кто не закрылся на август… Рассказывай, Жан…

— Все было так, как я вам уже говорил… Большинство моих приятелей уехали на море. В одиночку не поиграешь, вот я и брожу… Ищу места, которые не знаю, хоть я и родился в этом квартале. Сегодня утром я заметил этот дом. Подвигал доски, закрывающие вход, и обнаружил, что они не прибиты… Я вошел… Крикнул: «Есть тут кто?..» Мне ответило только эхо. Я ничего не искал. Шел вперед, просто чтобы посмотреть.

Толкнул эту разбитую дверь, вон ту, справа, и увидел человека… Я бегом вниз и помчался в комиссариат, даже задохнулся… Мне придется еще раз входить в комнату?

— Не думаю, чтобы это было необходимо…

— Мне остаться здесь?

— Да…

Мегрэ открыл дверь, не годившуюся даже на то, чтобы топить ею печку, настолько она сгнила, и остановился на пороге, поняв, почему комиссар хотел сделать ему сюрприз.

Комната была довольно просторной, стекла в двух окнах заменял картон и плотная бумага. Пол неровный, с многосантиметровыми щелями между досками паркета, заваленный невероятным количеством всевозможных предметов, по большей части не представляющих никакой практической ценности.

Но в первую очередь взгляд привлекал лежащий на покрытой старым матрасом металлической кровати человек, который, без сомнения, был мертв. Грудь его покрывала запекшаяся кровь, но лицо осталось спокойным.

Одежда клошара, что была на мертвом, резко контрастировала с его лицом и руками. Он был довольно старым, длинные, серебристые от седины волосы имели какой-то голубоватый отблеск. У него были седые, слегка подкрученные кверху усы и бородка а-ля Ришелье, тоже седая. Если не считать этого, он был свежевыбрит, и Мегрэ испытал новое удивление, обнаружив тщательный маникюр на руках мертвеца.

— Прямо старый актер, играющий роль клошара, — пробормотал он. — При нем нашли какие-нибудь бумаги?

— Никаких. Ни удостоверения личности, ни старых писем. Мои инспекторы, работающие в квартале, заходили взглянуть на него. Ни один его не узнал. Только один вроде бы припомнил, что видел его копающимся в мусорных баках…

Мертвый был очень высок и крепко сложен. Брюки были ему коротки, на левом колене зияла дыра, а старый пиджак, рванье в буквальном смысле слова, валялся на полу в пыли.

— Медэксперт приезжал?

— Пока нет. Жду с минуты на минуты… Я хотел, чтобы вы посмотрели на это, пока никто ни к чему не притрагивался…

— Торранс, идите в ближайшее бистро и вызывайте бригаду криминалистов. Пусть приезжают как можно скорее… И попросите их известить прокуратуру…

Лицо лежащего на ржавой кровати мужчины продолжало зачаровывать его. Усы и бородка тщательно подстрижены, такое ощущение, что не позднее чем вчера.

Что же касается рук, таких ухоженных, с маникюром на ногтях, то трудно было представить такие руки у человека, копающегося в мусорных баках.

А ведь этот человек явно занимался данным делом, причем долго. Вся комната была завалена самыми невероятными предметами. Почти все были поломаны.

Старая кофейная мельница, тазики с отколотой эмалью, мятые или дырявые ведра, керосиновая лампа без фитиля и керосина, непарная обувь.

— Надо будет составить полный список всего этого…

У стены была раковина, и Мегрэ безуспешно покрутил кран. Как он и полагал, воду уже отключили. Электричество и газ тоже, как всегда поступают в предназначенных на снос домах.

Как долго этот человек жил здесь? Одно ясно — достаточно долго, чтобы собрать это старье. Ни соседей, ни консьержку не расспросить по причине отсутствия таковых. Комиссар округа вышел на лестничную площадку и обратился к малышу Николье:

— Хочешь помочь? Тогда спускайся на улицу и, когда через несколько минут приедут господа из полиции, проводи их сюда…

— Да, месье…

— Не забудь их предупредить, что на лестнице не хватает ступенек.

Мегрэ ходил туда-сюда по комнате, дотрагиваясь до некоторых предметов, и таким образом обнаружил кусок свечи и коробку спичек. Свеча была прилеплена к щербатой чашке.

Впервые за все время работы в полиции комиссар видел подобное зрелище, и одно удивление сменялось другим.

— Как его убили?

— Несколько пуль в грудь и живот.