Жорж Сименон - Подпись «Пикпюс»

«Завтра в пять пополудни я убью гадалку».

И подпись:

«Пикпюс».

Пять минут шестого. Дежурный у телефона успевает дожевать пахнущую чесноком колбасу, а белые точки на плане Парижа так и не вспыхивают. На лестнице слышны шаги. Люкас приводит печального Маскувена.

Вчера Мегрэ велел бедняге идти домой, а утром отправиться на службу и положить тысячу франков на место. На всякий случай Люкас понаблюдал за ним. Около девяти вечера Маскувен прошелся по улице Пирамид, но в дом, где живет графиня, не заглянул. Ночевал он у себя на Вогезской площади. Утром отправился в контору, позавтракал в ресторане на бульваре Сен-Мартен.

Лишь около половины пятого он не выдержал, сбежал из мрачной конторы Пру и Друэна и направился на набережную Орфевр.

– Не могу больше, господин комиссар. Я не смею взглянуть в лицо хозяевам. По-моему…

– Сядьте и помолчите.

Восемь минут шестого. Солнце победоносно заливает кишащий людьми Париж, мужчины щеголяют без пиджаков, легкие платья женщин надеты почти что на голое тело. А полиция тем временем наблюдает за четырьмястами восемьюдесятью двумя гадалками и прочими особами, в той или иной мере наделенными даром прорицания.

– Вам не кажется, Мегрэ, что это розыгрыш? Даже Люкас беспокоится за шефа: тот рискует стать посмешищем. Вдруг в III округе вспыхивает точка.

– Еще один пьяный, – обращаясь к Мегрэ, вздыхает дежурный. – А ведь сегодня не суббота!

Маскувен – ему не сидится на месте, и он по-прежнему хрустит пальцами – раскрывает рот:

– Простите, господин комиссар, мне хотелось бы вам сказать…

– Помолчите! – обрывает Мегрэ. Решится или нет некто по фамилии Пикпюс убить гадалку?

Загорелось. Снова XVIII округ.

– Алло! Да… Пост на улице Дамремон?.. Что, что? Улица Коленкура, шестьдесят семь-а?.. Мадмуазель Жанна? Гадалка?..

В голосе его звучит трубная медь, лицо озаряется.

– Живо, ребята! Прихвати его с собой, Люкас. На всякий случай.

Жозеф Маскувен, как лунатик, зловещий лунатик, следует за ними по пыльным лестницам. Во дворе ждет полицейский автомобиль.

– Улица Коленкура, шестьдесят семь-а. Быстро!

По дороге Мегрэ пробегает список гадалок и прорицательниц: его составили еще накануне, взяв каждую под негласное наблюдение. Так и есть! Мадмуазель Жанна в нем не значится.

– Быстрей, старина!

А тут еще этот дурак Маскувен тихонько осведомляется:

– Она мертва?

На секунду Мегрэ задумывается: так уж ли этот парень наивен, как кажется? Ладно, увидим.

– Револьвер? – любопытствует Люкас.

– Нож.

Искать дом нет нужды: толпа у здания как раз напротив площади Константен-Пекер указывает, где произошла драма.

– Вас подождать? – лепечет Маскувен.

– Нет, вы с нами. Следуйте за мной.

Полицейские расступаются, освобождая проход Мегрэ и Люкасу.

Шестой этаж, направо.

Лифта нет. Дом чистый, довольно комфортабельный. Как и следовало ожидать, жильцы толпятся на лестничных площадках. На шестом этаже полицейский комиссар XVIII округа протягивает Мегрэ руку.

– Сюда… Это случилось совсем недавно, сами увидите. Чистая случайность, что нас вызвали так быстро.

Они входят. Квартира в полном смысле слова заполнена солнцем. Из маленькой гостиной с распахнутым полукруглым окном выход на балкон, откуда открывается вид на город. Гостиная обставлена неброско, но кокетливо: светлые обои, кресла в стиле Людовика XVI, очаровательные безделушки. Навстречу вошедшим встает местный врач.

– Сделать ничего нельзя. Второй удар оказался смертельным.

Комната с трудом вмещает собравшихся. Мегрэ набивает трубку и снимает пиджак, являя взорам сиреневые подтяжки, которые жена купила ему на прошлой неделе, они к тому же шелковые, и комиссар XVIII округа невольно улыбается, а Мегрэ хмурит брови.

– Ну-с! Рассказывайте! Слушаю.

– Так вот, выяснить покамест удалось немного, тем более что привратница не из разговорчивых – каждое слово хоть клещами тащи. Мадмуазель Жанна, настоящее имя Мари Пикар, уроженка Байе…

Мегрэ приподнял наброшенную на тело простыню. Честное слово, премиленькая особа. Лет сорок. Пухленькая, ухоженная блондинка, хотя, может быть, и крашеная.

– Она не зарегистрировалась как гадалка и не давала никаких объявлений. Клиентуру, однако, имела постоянную – люди все, кажется, приличные.

– Сколько клиентов побывало у нее вчера после полудня?

– Привратница госпожа Бафуен, Эжени Бафуен, этого не знает. Твердит, что это ее не касается и что не все привратницы так любопытны, как их изображают. В пять часов с минутами вот эта дама…