Жорж Сименон - Новый человек в городе

Уорд, без сомнения, нарочно нанял его вешать гирлянды именно в субботу и, видимо, сунул ему на дорогу в карман плоскую бутылку с виски: когда Майк уходил, шаг у него был уже тяжеловатый. У бара он остановился, но не собираясь зайти, а чтобы показать: я — рядом, но не загляну и отправлюсь в другое место. Он даже презрительно сплюнул в снег.

— Присмотри полчасика за баром, Джулия.

Чарли надел пальто, вывел машину из дощатого гаража, выходившего на аллейку, дохнул свежим воздухом, увидел толпу на залитой огнями Главной улице, и ему полегчало. Вдали от бара, от Джастина, наваждение почти рассеялось, и, поднимаясь на Холм, он уже куда менее четко представлял себе, что, собственно, скажет Норделу.

Магазины торгуют сегодня дольше обычного, и не исключено, что издатель ушел за покупками. Выключая мотор, Чарли этого даже хотел. Во всех окнах первого этажа горел свет, по кухне расхаживала женщина. Моджо позвонил, услышал детские голоса, и восьмилетняя девчушка открыла дверь с таким видом, словно для нее это привычное дело.

— Вам нужно поговорить с моим папой? Входите, только галоши оставьте на коврике — у нас уборка.

Ее черные тугие косички свисали на фартук в розовых квадратах. За стеной захныкал младенец, и она пояснила:

— Это мой братик. Ему пора давать рожок.

Нордел встал с кресла. Без галстука, в войлочных туфлях, в старенькой домашней куртке, он выглядел гораздо менее суровым. В комнате царил беспорядок, играла куча детей, на полу валялся журнал, который издатель листал перед приходом гостя, гремело радио.

— Чарли? — удивился хозяин.

— Простите, что беспокою вас, Честер. Я долго колебался, но потом решил…

В нижней части города, где бармен обычно видел Нордела только в типографии, тот выглядел совсем иным человеком, чем здесь, среди своих детей, и Чарли был даже разочарован, найдя его таким старым, смущенным, растерянным.

Быть может, дело просто в том, что Нордел не ждал посетителя, дети шумят, за стеной хнычет младенец, радио не умолкает. Наконец он додумался выключить приемник, и это сразу разрядило атмосферу: шум перестал быть таким оглушительным и непрерывным.

— Я ехал мимо и…

Нордел досадливо прервал собеседника:

— Вы ко мне насчет петиции?

Чарли не предвидел такого оборота и почувствовал, что краснеет: он сообразил, как будет истолковано его появление.

— Я знаю, многие удивлены, — продолжал Нордел, сам не менее сконфуженный. — Люди недоумевают, почему на этот раз я не выступил с протестом.

— Я первый подписал петицию за, — поспешно вставил Чарли.

— Вот как?

Нордел окончательно растерялся и, машинально подняв с пола двухлетнего мальчугана, посадил его верхом к себе на колено.

— Я долго раздумывал, какую позицию занять.

В любом другом случае моя газета выступила бы против: на мой взгляд, в городе и без того довольно мест, где продают выпивку. Но вы, может быть, помните, как я однажды заходил к вам и расспрашивал об этом Уорде?

— Вы еще сказали, что знаете его.

— Я сказал: кажется, знаю. Возможно, я ошибся. Но, возможно, он — человек, которому я, к несчастью, когда-то причинил зло.

— Тогда его звали не Уордом, а Ли, Фрэнком Ли, и жил он в Чикаго.

— Вот как! — повторил Честер, с любопытством глядя на Чарли.

С этой минуты бармену окончательно стало не по себе. Он сознавал всю бестактность своего поступка: любой с полным основанием сочтет, что он просто сводит счеты с возможным конкурентом, а это не слишком красиво.

Как всегда в таких случаях, он запутался.

— Заметьте, дело это не мое. Может быть, он вполне порядочный человек.

— Полагаю, что, пока не доказано противное, мы не вправе судить о нем иначе.

Точь-в-точь Маршалл Чалмерс. Опять, как в истории с фотоснимком, получалось, что не по-джентельменски ведет себя Чарли.

— Для себя лично я не вижу никакого ущерба в том, что он получит разрешение на продажу пива. Я уже сказал: я первый подписал петицию в его пользу. И меня не касается, что он делал до приезда сюда.

Почему Нордел так растерян и подавлен?

— Вот это мне приятнее слышать, Чарли.

— И все-таки я хотел бы вас предостеречь…

Итальянец не находил нужных слов. Ему было жарко.

Он сидел слишком близко от камина, где пылали поленья, а его и так лихорадило.

— Слушаю, Чарли. Вы хотели меня предостеречь?

— Может быть, это пустяк. Просто меня удивляет, что в последнее время ваш сын чуть ли не каждый день торчит в бильярдной.

И тут словно что-то щелкнуло, как бывает, когда выключается ток. Лицо у Нор дела стало непроницаемым, голос официальным и вежливым — таким говорят, когда хотят отделаться от нежелательного посетителя.