Кэрола Данн - Реквием для меццо

— Вы хотите сказать, что… О боже мой!

— Девушке без денег и без родственников приходится как-то выкручиваться, — усмехнулась Оливия. — Простите, я вас шокировала.

— Да не то чтобы, — храбро солгала Дэйзи.

Кто она такая, чтобы осуждать? Считается, что она сама зарабатывает себе на жизнь, но в действительности у нее есть подспорье — небольшое тетушкино наследство. А если станет совсем туго, можно обратиться к матери в Дувр-Хаус, или к замужней сестре, или, на худой конец, к кузену — он унаследовал поместье Фэр-акрс и титул ее отца, — и покаяться, что с самостоятельностью не вышло.

— Не думайте, что с моей стороны был один лишь расчет. Я действительно увлеклась Эриком. Но он обещал , что отдаст партию мне, а что это за мужчина, если на него нельзя положиться? Подчинился Беттининому шантажу без малейшего писка. Будто сама она была чиста, как свежевыпавший снег.

— Нет?

— О, я не стану полоскать чужое грязное белье на публике, мораль не позволяет. — Она замялась. — Вы ведь расскажете инспектору?

— Да, я не вправе ничего от него скрывать, расследуется убийство.

Оливия поежилась.

— Что ж, пусть лучше от вас узнает, чем от Эрика или даже от меня самой. А вот и тот душка-детектив. Кто следующий на эшафот?

— Мисс Блейз? — обратился к ней Пайпер. — Можно вас побеспокоить?

Бросив на Дэйзи полный иронии взгляд, Оливия удалилась.

Дэйзи подумала, что все же симпатизирует ей, несмотря на вызывающее поведение. Она посмотрела на Кокрейна. Тот глядел вслед Оливии так, что было ясно: он ее желает и в то же время боится, что она все расскажет полиции.

Когда он повернулся к своей расфуфыренной жене, взгляд его мгновенно изменился. Ее напудренное лицо выглядело бесстрастно, невозможно было понять, заметила она что-нибудь или нет.

— Сеньорита! — Мисс Делакоста опустилась на складной стул рядом с Дэйзи с такой жеманной грацией, словно это был королевский трон. Платье малинового бархата еще больше подчеркивало пылкость ее натуры. Покосившись на Говеров — Гилберт Говер старательно не смотрел в ее сторону, — она заговорила приглушенным, дрожащим от волнения голосом: — Вам я рассказать все!

— Все? — осторожно переспросила Дэйзи. Она была не очень-то готова услышать признание в убийстве.

— Да, все! Я ужасно ревновать! Мой дорогой Жильберто, он часто встречать эту Беттину с золотыми волосами. Как я ее ненавидеть! О, я бы с наслаждением выцарапать ей глаза! Когда она упасть мертвый, я так радоваться!

— Но если вы думали, что он теперь будет с вами…

— Простите?

— Раз Беттина мертва… мистер Говер… полностью ваш, если не брать в расчет жену, почему же вы обвиняете его в убийстве?

— Вот это я и приходить объяснять! Когда я закричать Asesino, вы быть рядом, я знаю — вы слышать.

Мощное сопрано слышали, наверное, все, кто был в зале.

— Да, — признала Дэйзи.

— Сначала я думать, Жильберто убить ее, потому что не хотеть больше быть ее любовником, а хотеть быть только мой. Это меня осчастливить, я бы отдавать свой жизнь за него и никогда не кричать Asesino . Я смотреть на него и восхищаться, и он это видеть. Он бояться, так он сказать. Он давно не любить Беттину, а часто ее видеть, потому что обещать. А она ему: «Когда ты это сделать? Когда? Когда?»

— Сделать что?

— Тогда я не знать. — Мисс Делакоста пожала внушительными плечами. — А теперь знать: она мешать, вот он ее и убивать, не из-за меня. Вот я и кричать.

Сбитая с толку этим запутанным объяснением, Дэйзи попыталась начать с самого начала:

— Вы считаете, что мистер Говер убил Беттину?

— Я?

Если бы она произнесла это на сцене, даже зрители на самых дальних рядах сразу бы поняли, как сильно она удивилась.

— Жильберто не убивать Беттина. Он так мне говорить. Я же объяснять, а теперь вы сказать это вашему друг, который из полиция.

— Мисс Делакоста, — возник рядом Пайпер. — Господин старший инспектор желает переговорить с вами. Будьте так любезны, мадам.

Мисс Делакоста величественно проследовала к выходу, словно героиня трагедии — на эшафот, оставив Дэйзи гадать, что это было. Возможно, испанскому идальго (если она правильно вспомнила слово) честь не позволила бы отрицать свою вину, а для сеньориты Делакоста тенор-валлиец был что идальго, и раз Говер говорит, что не убивал Беттину, значит, не убивал.

«Конечно, Алека такое объяснение не устроит», — подумала Дэйзи. Судя по нервному взгляду, которым тенор проводил любовницу, он тоже так думал.