Кэрола Данн - Реквием для меццо

— Мисс Уэстли, с вами хорошо обращались?

— Конечно! — возмутилась Дэйзи. — Мистер Флетчер со всеми хорошо обращается.

— Простите, пожалуйста, — извинился скрипач, сжимая ладони Мюриэл в своих. — В России те, кто отвечает за порядок, очень страшные люди, жестокие, лютые. Что большевики, что охранка, что царская полиция. Особенно плохо от них евреям.

— Сейчас-то вы в Англии, а у нас полицейские относятся ко всем одинаково, будь ты англичанин, китаец или индус. Во всяком случае, большинство полицейских, — добавила она, вспомнив одного инспектора, который был настолько предвзят, что ей даже пришлось звонить Алеку в Скотленд-Ярд.

Мистера Левича это, похоже, не убедило.

— Просто вы — подруга господина старшего инспектора, мисс Дэлримпл.

— Да, и я не буду стоять и смотреть, как Мюриэл обижают.

— Дэйзи и моя подруга, — заверила скрипача Мюриэл. — Когда Роджеру станет лучше, она поедет с нами и останется у нас на ночь.

— Харашо , — с русским акцентом сказал Левич и одобрительно кивнул: — Вы всегда заботитесь о других, разрешите же и другим позаботиться о вас.

Мюриэл покраснела и отняла у него свои руки, когда вошел Пайпер.

— Доктор Вудвард считает, что мистеру Абернати нужно еще немного отдохнуть, — сообщил Мюриэл молодой детектив. — Он хочет увидеться с вами.

— Бедный Роджер. Пойду к нему.

— Вы ведь мистер Левич, сэр? Господин старший инспектор хотел бы с вами побеседовать, если не возражаете. Сюда, прошу вас.

«Уже одна учтивость должна успокоить Левича», — подумала Дэйзи, улыбаясь Пайперу. Ей было вполне понятно, откуда у скрипача эти страхи — хотя она не следила пристально за зарубежными новостями, она слышала о большевистских ЧК и ОГПУ — «достойных» преемниках царской секретной полиции, известной своей жестокостью и антисемитизмом.

В сопровождении Пайпера скрипач неохотно покинул гримерную.

— Пойти с вами? — спросила Дэйзи Мюриэл.

— Нет, благодарю, но вы ведь никуда не уйдете?

— Нет-нет, не волнуйтесь.

Уйти из комнаты, где полно подозреваемых, которые, возможно, только и ждут, чтобы излить ей душу? Ни за что!

Она направилась к Оливии Блейз.

— Сигарет не найдется? — сразу же поинтересовалась соперница Беттины за партию меццо-сопрано.

Дэйзи села с ней рядом и отрицательно покачала головой.

— Жаль. Вообще-то я не курю — уж очень вредно для голоса, — однако порой… Дэйзи Дэлримпл, правильно? Нас официально не представили, но, думаю, вы догадались, что я Оливия Блейз.

— Да, я слышала вашу «Кармен» на днях у Абернати. Просто великолепно.

— Благодарю вас. Я многим обязана Роджеру, мистеру Абернати. Что проку от хорошего голоса, если его не развивать. Частные уроки дорогие, а он берет с меня очень мало. Первоклассный преподаватель и человек добрейший.

— Как вы с ним встретились?

— Пела в хоре. Просто не могла не петь, хотя очень уставала к вечеру — работала стенографисткой.

— Терпеть не могла стенографию, — произнесла Дэйзи с глубокой симпатией.

— Я и сейчас иногда стенографирую, и пением тоже удается немного заработать. На большую оперную сцену без связей не попасть, а Роджер — милейший человек, но протекцию составить не способен. Хотя Беттина все равно не дала бы.

С трудом сдерживая любопытство, Дэйзи осторожно спросила:

— Похоже, с ней было непросто ладить.

— Непросто!.. Я часто у них бывала и насмотрелась, как она о Роджера и Мюриэл ноги вытирала. Мюриэл-то мирилась с этим, потому что ей деваться некуда, а вот Роджера любовь совсем ослепила. Бедняга выглядел до ужаса нелепо. Эта ехидна так кому-то насолила, что дело дошло до убийства. Надеюсь, Роджер оправится?

— По мнению доктора Вудварда, он будет в состоянии побеседовать с мистером Флетчером уже сегодня, самое крайнее — завтра.

— С мистером Флетчером? Полицейским? Он ваш друг, так ведь? Меня никогда прежде не допрашивала полиция. — Оливия заерзала на стуле; на ее живом, обычно лукавом лице читалась нерешительность. — Черт, как же мне не хватает сигареты.

— Мистер Кокрейн курит. Может, попросить у него?

— Я не взяла бы сигарету у Эрика Кокрейна, даже если б мне хотелось затянуться в последний раз в жизни!

— А мне показалось, что он увлечен вами.

— И мне так казалось, пока Беттина не пригрозила, что расскажет его жене, если он не отдаст ей партию в «Реквиеме». Там Урсула Кокрейн всеми деньгами распоряжается, без ее кошелька дорогому Эрику славы не видать. Но мне важны были не деньги, а связи. Зря только время на него потратила!