Роберт Райан - Пусть мертвецы подождут

– Полагаю, да. Подойдёт?

– Весьма, – кивнул Койл. – И ещё кое-что, сэр.

– Да?

– Я бы хотел посетить похороны. – Он посмотрел на мертвеца. – Капитан Гибсон. Королевские инженерные войска.

После смерти он должен был вернуться к старому армейскому званию. Ватсон сомневался, что у тайных агентов существует эквивалент полных армейских почестей.

– Разумеется. Я обо всём договорюсь.

– Один момент, – сказал Ватсон. – Я бы хотел узнать, почему он умер.

– Вы доктор, – заметил Койл. – Но я подозреваю, что всему причиной пуля в животе.

Но Черчилль понял вопрос. Ватсон хотел узнать, что было таким важным, таким секретным, что кто-то начал перестрелку в центральном Лондоне. Парламентарий с мрачным видом покачал головой:

– С этим к Суинтону. Я не могу…

– Тогда вам придётся обойтись без моих услуг. Правила игры некоторым образом изменились по сравнению с началом нашего разговора. – Пришла очередь Ватсона указывать на бедного Гибсона. – Я хочу узнать, за что этот человек отдал свою жизнь и, возможно, я отдам свою. И что могло оказаться таким важным, что вы заточили Шерлока Холмса в тюрьму. Если страна…

– Хватит, чёрт возьми. – Черчилль вопросительно посмотрел на Койла.

Ирландец демонстративно пожал плечами:

– О, обо мне не переживайте, сэр, чем меньше я знаю, тем лучше. Моя работа – доставить майора в поместье. Этого мне хватит с лихвой.

Черчилль нахмурился, его лицо неприятным образом сморщилось.

– Ладно, Ватсон, – сказал он наконец. – Следуйте за мной.

– Куда?

– В библиотеку.

Койл снял окровавленный пиджак и начал расстёгивать рубашку.

– А я пошлю за сменой одежды для нас обоих, майор. Нет смысла возвращаться к вам домой, да? Там могут оказаться соглядатаи.

Когда они ушли, Койл присел и взял своего друга за руку – кожа уже была неестественно холодной, и кровь на пальцах капитана быстро высыхала.

– А когда я доставлю майора, то вернусь сюда и обещаю тебе разнести этот грёбаный город по кирпичику, чтобы найти тех, кто это сделал, и потом я ублюдков распну. Ты меня понял? Но прости, если я не буду о тебе думать пару дней, потому что тогда я сделаюсь медленным, Гарри, а ты бы этого не хотел, верно? Мне нужно собрать всю свою смекалку, чтобы удостовериться, что док попадёт туда, куда должен попасть. Надо закончить работу – ты ведь и сам позаботился бы об этом, да? – Он наклонился и поцеловал Гибсона в лоб. – Но вообще-то я думаю, что мы с тобой весьма скоро увидимся на другой стороне.

Мисс Пиллбоди осторожно пробиралась по берегу, покрытому галькой, к неприветливому Северному морю, которое даже в лучах летнего солнца не отказалось от своего вечного серого цвета. У неё над головой по небу спешили небольшие облака, словно опаздывая на какую-то встречу, а чайки пронзительно выкрикивали невнятные предупреждения. Мисс Пиллбоди повернулась и помахала, прежде чем на пару дюймов приподнять юбку над уровнем лодыжки и ступить на ту часть берега, где было больше песка. Там, где пляж заканчивался, волны жадно лизали стальные опоры, на которых держались витки ржавой колючей проволоки, предназначенной для того, чтобы до берега не добрались маленькие лодки.

Бут и Росс сидели на низкой бетонной стене пулемётной позиции, где на данный момент не было ни пулемёта, ни пулемётчиков. В дюнах позади них высились две сторожевые башни, где двадцать четыре часа в сутки дежурили солдаты из Территориальных войск Восточного военного округа. Если бы немцы решили, что побережье Норфолка представляет собой удобное место, чтобы нанести удар в сердце Лондона – впрочем, это было маловероятно, – то вспомогательные войска должны были их удерживать, пока из Колчестера не прибудут подразделения, которые держали в резерве для подобных случаев.

– Скажите, лейтенант, ваши намерения по отношению к мисс Пиллбоди целиком и полностью честны? – спросил Росс, изучая экстравагантно раскрашенный камешек, который держал между большим и указательным пальцами.

Бут издал раздражённый смешок:

– Какое вам до этого дело?

– Мы, американцы, бываем прямолинейны. Нам нравится чувствовать почву под ногами. – На камешке, который он подобрал, чередовались примечательные полосы кремовых, синих и коричневых оттенков, и Росс подумал, не забрать ли его домой. – Так они честны?

Бут приподнял бровь:

– А как насчёт ваших намерений?

– Она мне очень нравится, – сказал Росс, бросая камешек обратно в общую кучу и подбирая другой.