Агата Кристи - Большая Четверка. Загадочный мистер Кин. Тринадцать загадочных случаев

Он ожидал, что сейчас последует взрыв чувств, что начнутся страстные оправдания. Но он ошибся.

— Нет, — тихо сказал Филип Истни и, развернувшись, ушел прочь.

Мистер Саттертуэйт смотрел ему вслед, пока его фигура не скрылась во мраке. Он испытывал невольное уважение к Истни, как художник к художнику, как вечный воздыхатель к истинному влюбленному, как простой смертный к гению.

Наконец, выйдя из оцепенения, он двинулся в ту же сторону, что и Истни. От реки начал подниматься туман. Встретившийся на набережной полицейский оглядел мистера Саттертуэйта весьма подозрительно.

— Вы тут только что всплеска не слыхали? — спросил полицейский.

— Нет, — сказал мистер Саттертуэйт.

Полицейский внимательно вглядывался в речную гладь.

— Видно, опять кто-то в воду сиганул, — мрачно буркнул он. — Ну, народ! Топятся и топятся.

— Возможно, у них есть на то свои причины, — предположил мистер Саттертуэйт.

— Да какие причины? В основном деньги, — сказал полицейский. — Иногда, правда, женщины, — добавил он, поворачиваясь. — Они, может, сами и не виноваты — просто от некоторых женщин кругом одни неприятности.

— Да, бывают такие женщины, — согласился мистер Саттертуэйт.

Когда полицейский ушел, он присел на окутанную туманом скамью и задумался: может, и Троянская Елена была самая обыкновенная женщина, которой — на счастье или на беду — боги даровали прекрасное лицо?

Щурясь на солнышко, мистер Саттертуэйт не спеша шагал по Бонд-стрит [184]. Он был, как всегда, тщательно и с большим вкусом одет и в данный момент направлялся в Харчестерскую галерею, на выставку картин некоего Фрэнка Бристоу. Этот новый, доселе не известный художник стал вдруг стремительно входить в моду, и мистер Саттертуэйт, будучи истинным ценителем искусства, не мог такое пропустить.

В галерее его сразу же узнали и встретили с улыбкой, как самого дорогого гостя.

— Доброе утро, мистер Саттертуэйт! Мы не сомневались, что вы скоро к нам пожалуете! Вы знакомы с работами Бристоу? Прекрасный художник! Уникальный, в некотором роде.

Купив каталог, мистер Саттертуэйт миновал арочный вход и оказался в длинном зале, где были развешаны работы художника. То были акварели, но выполненные в такой необычной манере, что напоминали скорее цветные гравюры. Мистер Саттертуэйт не спеша обходил зал, внимательно и в целом одобрительно разглядывая картины, и думал, что молодой человек, пожалуй, заслуживает признания. В его картинах, весьма своеобразных, чувствовался верный глаз и в то же время прекрасная техника. Мистер Саттертуэйт задержался перед небольшим шедевром, на котором был изображен Вестминстерский мост [185], запруженный автобусами, трамваями и снующими туда-сюда пешеходами. Маленькая, но какая превосходная вещица! Кстати, и название довольно удачное: «Муравейник». И вдруг, пройдя немного дальше, он судорожно сглотнул и застыл на месте, не в силах отвести взгляд от картины.

Картина называлась «Мертвый Арлекин». На переднем плане был мраморный пол, выложенный черными и белыми квадратами. Посреди пола, широко раскинув руки, лежал Арлекин в черно-красном лоскутном костюме. Арлекин лежал на спине, над ним светилось окно, и за окном на фоне заката вырисовывалась фигура как будто того же самого Арлекина, который глядел на распростертое тело.

Картина взволновала мистера Саттертуэйта по двум причинам. Во-первых, он узнал — или ему показалось, что узнал, — лицо изображенного на ней человека. Арлекин имел явное сходство с неким мистером Кином — знакомым мистера Саттертуэйта, с которым они уже не раз сталкивались при весьма загадочных обстоятельствах.

— Не может быть, чтобы я ошибся, — пробормотал он. — Но, в таком случае, что бы это могло означать?..

Ибо мистер Саттертуэйт успел убедиться, что каждое явление мистера Кина непременно что-нибудь означало.

Как уже говорилось, была и вторая причина, по которой картина заинтересовала мистера Саттертуэйта: он узнал место, где лежал мертвый Арлекин.

— Террасная зала в Чарнли, — сказал себе мистер Саттертуэйт. — Любопытно, любопытно!..

Он еще раз внимательно взглянул на картину, пытаясь разгадать замысел художника. Один Арлекин лежит на полу, другой заглядывает в окно… А может, за окном вовсе не другой, а тот же самый Арлекин? Он медленно двинулся дальше, рассеянно скользя взглядом по картинам, но не видя их, потому что мысль его все еще была прикована к поразившему его сюжету. Жизнь, еще сегодня утром казавшаяся ему несколько поблекшей, вдруг заиграла новыми красками. Он точно знал, что он на пороге необыкновенных и волнующих событий. Развернувшись, он прошагал прямо к столу мистера Кобба, смотрителя галереи, которого знал много лет.