Дик Фрэнсис - 1966, Бурный финиш

- Он пришел в фирму после войны. До этого он служил сержантом в пехоте. Не знаю подробностей: никогда не спрашивал. Но он прошел весь путь снизу доверху. Тогда фирма еще не носила его имя. Хозяевами были люди по фамилии Мейхью, но они умерли, а племянники потеряли интерес к этому бизнесу, и так далее. Когда я сюда поступил, Ярдман был уже главным. Не знаю, как он этого добился, но факт остается фактом. Он, впрочем, человек способный, в этом ему не откажешь. Кстати, это он ввел авиаперевозки. Он считал, что так гораздо лучше, хотя остальные компании предпочитают транспортировку по суше и морю.

- Даже несмотря на то, что сама фирма расположена на пристани.

- Точно. Кстати, в свое время это было очень удобно. Но потом они перестали отправлять лошадей на континент на мясо.

- Ярдман тоже этим занимался?

- Да, - кивнул Серл. - Он был экспедитором, на том конце причала есть большой сарай, там мы собирали лошадей. Их обычно собирали дня за три до прихода парохода. А приходил он раз в две недели. Не могу сказать, что очень жалею о прекращении таких поставок. Много шума, много суматохи, много грязи. А прибыли, как говорил Ярдман, кот наплакал.

- Тебя не волновало, что их везут на убой?

- А чего тут переживать? Примерно так же отправляют свиней или коров. - Он допил пиво. - Никто не живет вечно. - Он весело улыбнулся и, показав на кружки, спросил: - Еще по одной?

Я отказался, а он заказал очередную кружку.

- О Питерсе что-нибудь известно? - спросил я.

- Ни звука, - покачал головой Серл.

- А его бумаги где?

- По-прежнему в конторе.

- Немножко странно.

- Кто знает, что у него было на уме, - пожал плечами Серл. - Может, он хотел от кого-то отвязаться и постарался на славу.

- И никто не поинтересовался, почему он пропал?

- Нет, никто. Ни полиция, ни обманутые им букмекеры, ни разгневанные женщины.

- Он что, поехал в Италию и исчез?

- В общем-то да. Он повез маток в Италию, в Милан, и в тот же день должен был вернуться. Но что-то случилось с самолетом - то ли с двигателем, то ли еще с чем-то, и пилот сказал, что если проработает так еще несколько часов подряд, то у него будут неприятности. Поэтому возвращение было перенесено на следующий день, но утром Питерс не появился. Они прождали его чуть ли не целый день и вернулись без него.

- И все?

- Что делать, такова жизнь с ее маленькими тайнами. А что, ты боишься, что Питерс появится и тебе придется освободить место?

- Может, и так.

- Неуживчивый он был какой-то, - задумчиво проговорил Серл. - Постоянно качал права. Постоянно спорил. Очень агрессивный человек. Вечно вступал в препирательства с заграничными таможенниками. Они небось рады-радешеньки, что теперь появился ты, - закончил Серл с улыбкой.

- Наверное, и я таким стану через год-другой, - сказал я.

- Через год-другой? - искренне удивился он. - Генри, ну я еще могу понять, что ты занял вакансию, так сказать, смеха ради, но неужели ты собираешься работать тут постоянно?

- Ты считаешь, мне куда больше к лицу респектабельная работа за письменным столом в «Старой Англии»? - иронически осведомился я.

- Да, - сказал он на полном серьезе. - Пожалуй.

- И ты тоже? - вздохнул я. - Я-то думал, хоть ты поймешь… - Я многозначительно замолчал.

- Что я пойму?

- Ну хотя бы то, что кое-кому, например, хочется, несмотря на все свое аристократическое происхождение, порвать с работой, которую прилично иметь, и начать заниматься тем, что тебе подходит. Я не могу сидеть за столом и перекладывать бумажки. Я понял это в первую же неделю работы в «Старой Англии», но остался, потому что сразу устроил скандал и потребовал самую заурядную работу. Я долго не желал признаться, что допустил ошибку, поступив в эту фирму, и пытался полюбить свое дело. Полюбить не полюбил, но по крайней мере привык, а теперь… Теперь уже я вряд ли смогу вернуться к канцелярской жизни с девяти до пяти.

- Твоему отцу за восемьдесят? - задумчиво осведомился Саймон, а когда я кивнул, продолжил: - И ты думаешь, когда он умрет, они позволят тебе развозить лошадей по всему миру? Да и сколько ты сам сможешь заниматься этим, чтобы не прослыть эксцентриком, человеком с причудами? Нравится тебе это или нет, Генри, но карабкаться по социальной лестнице вверх куда проще, чем спускаться, при этом оставаясь уважаемым членом общества.

- Значит, меня будут уважать, если я гоняю лошадей по белу свету, не вставая из-за письменного стола в «Англии», но я тотчас же потеряю это уважение, если встану из-за стола и сам окажусь в самолете?