Дик Фрэнсис - 1968, Ставка на проигрыш

На журнальном столике лежала «Санди блейз», открытая на спортивной странице. Редакторы или помощники редакторов сами сочинили заголовок, да и Люк-Джон не оплошал. Вверху через всю страницу крупные печатные буквы гласили:

Под этим перлом слово в слово располагался мой текст. Это, впрочем, не означало, что моя работа заслужила столь безоговорочное одобрение со стороны Люка-Джона, просто на этой неделе номер не был так забит рекламой. Подобно большинству газет, «Блейз» существовала за счет рекламы, из-за нее беспощадно урезали бессмертные произведения штатных журналистов. Сколько отточенных фраз потерял я сам из-за прибывавших обычно в последний момент аннотаций на какой-нибудь там сироп от кашля «Возита» или тоник для волос «Уаммо»! Приятно видеть свою работу неиспорченной.

Я посмотрел на Гейл. Она внимательно наблюдала за мной.

- Вы всегда читаете последнюю страницу? - спросил я.

Она покачала головой:

- Простое любопытство. Хотелось посмотреть, что вы там написали. Эта статья… может здорово подорвать душевное равновесие.

- Этого я и добивался.

- Я хотела сказать, после ее прочтения создается впечатление, что вы знаете гораздо больше, чем говорите, и что тут пахнет грязным, если не просто преступным делом.

- Ну что ж, - ответил я, - всегда радостно сознавать, что ты достойно исполнил свою миссию.

- А что обычно происходит после публикации подобного материала?

- Вы о реакции? О, она может быть самая разнообразная, начиная с рекомендации властей не совать свой нос в чужие дела и кончая оскорбительными письмами от всяких психов.

- И правда всегда торжествует?

- Очень редко.

- Сэр Галахад! [2] - пошутила она.

- Нет. Все гораздо проще. Газета начнет лучше распродаваться. И я потребую прибавки.

Она рассмеялась, откинув голову. За вырезом платья скрывалась упругая линия шеи. Протянув руку, я прикоснулся к ее плечу - мне как-то сразу расхотелось разговаривать.

- Не здесь, - сказала она. - Идемте наверх.

Спальня была обставлена мило, но чувствовалось, что это Сариных рук дело. Встроенные шкафы, уютное кресло, книжные полки, огромный бледно-голубой ковер и односпальная кровать. Она разделась и стояла у окна - обнаженное бледно-бронзовое тело в лучах зимнего солнца.

- Задернуть шторы?

- Как хочешь.

Она потянулась, чтобы задернуть их, и я почувствовал, как сердце мое забилось еще сильнее. Потом в сумеречном дневном свете она подошла ко мне.

В три часа она отвезла меня на станцию, но поезд только что отошел. В ожидании следующего мы сидели в машине и болтали.

- Ты каждый вечер возвращаешься домой? - спросил я.

- Часто нет. Две наши преподавательницы снимают квартиру, и несколько раз в неделю, после вечеринок или театра, я ночую у них.

- Но жить все время в Лондоне тебе не хочется?

- Тебя удивляет, что я могу жить с Сарой и Гарри? Сказать по правде, все из-за денег. Гарри не позволяет мне платить за жилье. И постоянно твердит, что рад моему присутствию в доме. Вообще он добрый. А в Лондоне придется платить за все самой, и тогда мой нынешний уровень жизни полетит ко всем чертям.

- Конечно, комфорт важнее независимости, - заметил я.

Она покачала головой.

- Пока что удается сохранять и то, и другое. - После долгой паузы она вдруг спросила: - А ты живешь со своей женой? Я хочу сказать, вы не разведены или что-нибудь в этом роде?

- Нет, мы не разведены.

- А каким образом ты оправдал свое сегодняшнее отсутствие?

- Сказал, что еду брать интервью для «Тэлли».

- Ну и дрянь же ты! - Она рассмеялась.

Она была права, разрази меня гром! Вот это называется приложила, и я согласился с ней.

- А она не в курсе твоих… э-э… похождений? Ты что, ни разу не попадался?

Мне захотелось сменить тему разговора. Однако я чувствовал перед Гейл какие-то обязательства, по крайней мере, она заслуживала правды, и ничего, кроме правды. Но не мог же я выложить всю правду до конца!

- Она ничего не знает, - ответил я.

- А если в знала, была бы против?

- Наверное.

- Но если она… не спит с тобой, почему бы вам не расстаться?

Я не ответил.

Она продолжала:

- У вас ведь нет детей?

Я покачал головой.

- Что ж тогда тебя держит? Разве те же причины, что и меня?

- О чем ты?

- Пристроился там, где выгодней. Где есть деньги.

- О-о… - Я едва сдержал улыбку, но она не поняла меня.

- Да и стоит ли упрекать тебя, раз я сама такая же? Значит, твоя жена богата?