Дик Фрэнсис - 1968, Ставка на проигрыш

Я представил, во что превратилась бы жизнь Элизабет без меня: больничная еда, больничный режим, без возможности уединения, никаких приспособлений, ни телефона, ни света после девяти и подъем в шесть, ни свободы, ни воли. И так навсегда, до конца дней.

- Думаю, - медленно произнес я, - про мою жену действительно можно сказать, что она богата…

Вернувшись домой, я ощутил странную раздвоенность. Столь хорошо знакомый мне уклад вдруг показался нереальным. Словно половина моего существа все еще пребывала в Суррее. Я поцеловал Элизабет, а подумал о Гейл. Депрессия тяжко и неуклонно надвигалась на меня, словно черная туча на бегущий поезд.

- А тебя разыскивает какой-то человек, - сказала Элизабет. - Звонил три раза. И голос у него был ужасно сердитый.

- Кто такой?

- Я не разобрала. Он заикался.

- А как он узнал наш телефон? - Я ощутил раздражение и усталость, мне смертельно не хотелось вступать в телефонные беседы с сердитым человеком. К тому же наш номер не значился в телефонных справочниках, чтобы уберечь Элизабет от лишних звонков.

- Не знаю. Но он оставил свой телефон и просил позвонить. Это единственное, что мне удалось разобрать.

Мать Элизабет протянула блокнот, где был записан номер.

- Так это Виктор Ронси! - воскликнул я.

- Да, верно, - с облегчением произнесла Элизабет. - Что-то в этом роде.

Я вздохнул. Единственное, чего мне хотелось в эту минуту, так это чтобы вся свистопляска, которую я сам заварил, вдруг кончилась как по мановению волшебной палочки и чтобы меня оставили в покое.

- Позвоню попозже, - решил я. - А сейчас мне просто необходимо выпить.

- Я как раз собиралась поставить чай, - с укором проговорила моя теща. Тихо закипев от ярости, я налил себе двойную порцию виски. Бутылка почти опустела. Воистину черное воскресенье…

Не находя покоя, я поплелся в кабинет и начал перепечатывать статью для «Тэлли». Это механическое занятие постепенно ослабило напряжение и притупило чувство вины, с которым я возвратился в дом. Я не мог допустить, чтобы Гейл слишком нравилась мне, но она нравилась, и очень. Влюбленность в такую женщину может обернуться настоящим адом. Пожалуй, нам не стоит больше встречаться. Это, во всяком случае, я твердо решил. Однако тут же все мое существо воспротивилось этой мысли, и я понял, что мне не устоять.

Ронси позвонил еще раз после ухода тещи.

- Что за чертовщину вы написали… в своей кретинской статье? Моя лошадь непременно будет участвовать. Да как только вы посмели… как смели вы подумать, что мы замешаны в каких-то темных делах?

Элизабет не лгала - он и вправду сильно заикался, даже сейчас. Мне стоило большого труда заставить его признать, что ни в одном разделе статьи не говорилось о том, что лично он имел какие-то иные намерения, кроме самых честных и благородных.

- Я лишь хотел сказать, мистер Ронси, что раньше некоторых владельцев под нажимом заставляли снимать лошадей со старта. Так может случиться и с вами. Я просто хотел предостеречь людей, играющих на скачках, посоветовал им потерпеть и не делать ставок раньше, чем за полчаса до старта. Лучше уж играть по маленькой стартовой ставке, чем разом потерять все деньги.

- Я перечитал ее несколько раз! - рявкнул Ронси. - И никто, уж поверьте мне, ни один человек не сможет оказать на меня нажима.

- Очень хотел бы надеяться, - сказал я. «Интересно, - подумалось мне, - распространяется ли его неприязнь к старшим сыновьям и на младших? Станет ли он рисковать их здоровьем и благополучием ради участия Тиддли Пома в Золотом кубке? Возможно, станет. Жилка упрямства засела в его характере, словно железная порода в камне».

Когда он почти совсем успокоился, я спросил, где он узнал мой телефон.

- О, это было чертовски непросто, если хотите знать. В этих дурацких справочниках его не оказалось. Люди из справочной наотрез отказали, даже когда я намекнул, что у меня срочное дело. Смешно сказать, но даже это меня не остановило! В конце концов номер сообщил ваш коллега по службе, Дерри Кларк.

- Понятно, - задумчиво протянул я. Дерри вовсе не из тех, кто легко выдает чужие тайны… - Что ж, спасибо. Нашел вас фотограф из «Тэлли»?

- Да, заезжал в пятницу. Надеюсь, вы ничего не говорили в «Тэлли» о… - Он опять начал заикаться.

- Нет, - твердо ответил я. - Абсолютно ничего.

- Когда я буду знать наверняка? - В голосе его звучало подозрение.

- Номер выходит во вторник, перед началом скачек.

- Завтра же попрошу у редактора черновой экземпляр. Мне надо знать, что вы там написали.