Дик Фрэнсис: 1979, Твердая рука

- Буду рад, если ты к нам заглянешь, - сказал он.

Я посмотрел на его тонкое, приятное лицо и прислушался к протяжному и какому-то неопределенному голосу. На редкость обаятельный и безукоризненно вежливый человек, способный проникать в вас, словно лазерный луч, когда чувствовал, что ему это надо. Человек, которому я мог бы доверять даже у врат ада. Но в милосердии которого сильно сомневался Я собрался с силами и спокойно ответил:

- Нет, я не поеду. Не хочется, чтобы в меня стреляли.

- Она не возражала против твоего визита.

- Я в это не верю.

Он с подчеркнуто сосредоточенным видом уставился в свой бокал. Я знал по долгому опыту - когда он хотел, чтобы я поступил вопреки собственной воле (о чем он и сам знал), то избегал смотреть мне в глаза. Обычно в такие минуты возникала пауза, и он пытался как-нибудь разрядить ситуацию. Однако сейчас молчание затянулось, и я сидел как на иголках. Наконец Чарльз проговорил:

- Боюсь, что она попала в скверную историю. Я взглянул на него, но глаза Чарльза были по-прежнему полузакрыты.

- Чарльз, - с отчаянием произнес я, - вы не можете. Вы не вправе меня просить. Вы же знаете, как она со мной обращается.

- Но, по-моему, ты отлично держишься и воспринимаешь все как надо.

- Никто в здравом уме не полезет в клетку к тигру.

Он смерил меня быстрым взглядом и слегка скривил рот. Возможно, мне не следовало говорить так о его красивой дочери.

- Я знаю, Сид, - сказал он, - что ты не раз заходил в клетки к тиграм.

- В данном случае к тигрице, - иронически уточнил я.

- Так, значит, ты приедешь, - обрадованно подхватил он.

- Нет… Честно признаться, для меня это слишком.

Он вздохнул, уселся поудобнее и посмотрел на меня сквозь бокал с джином. Я не придал значения его невыразительному взгляду, поняв, что он продолжает размышлять.

- Камбала в тесте? - неуверенно предложил он. - Я могу позвать официанта?

Нам надо поскорее перекусить, ты так не считаешь?

Он заказал камбалу для нас обоих, изменив своим привычкам и нарушив сложившиеся правила. Теперь я мог вполне нормально есть на людях, но этому предшествовал изнурительно долгий и беспокойный период, когда моя поврежденная рука нелепо болталась, ничего не способна была взять, и мне приходилось прятать ее в карман. Не успела она зажить и прийти в порядок, как снова оказалась сломана, и на этот раз я окончательно лишился ее.

Вы приобретаете и теряете, и, если вам удается сохранить что-нибудь из разрушенного, пусть даже малую толику, у вас хватит сил жить и действовать дальше.

Официант сообщил нам, что блюда подадут через десять минут, и неторопливо удалился, прижав меню под мышкой. Чарльз поглядел на часы, а затем окинул взглядом просторный, светлый, тихий зал, где посетители сидели на стульях бежевого цвета и что-то обсуждали.

- Ты поедешь в Кемптон сегодня днем? - задал он вопрос. Я кивнул.

- Первые скачки состоятся в половине третьего.

- У тебя сейчас есть работа? Для допроса он выбрал уж слишком вежливый тон.

- Все равно в Эйнсфорде меня не ждите, - откликнулся я. - Во всяком случае, пока там Дженни.

Немного помолчав, он произнес:

- Я хотел бы видеть тебя в Эйнсфорде, Сид. Я посмотрел на него. Он следил за тем, как официант разносил напитки сидевшим в другом конце зала, и явно тянул время, обдумывая очередную фразу.

Потом Чарльз откашлялся и заговорил, как бы ни к кому не обращаясь:

- Дженни вложила деньги и, если можно так выразиться, пожертвовала своим именем ради одного рекламного предприятия. Похоже, оно оказалось чистым надувательством.

- И что же она сделала? - поинтересовался я. Он с подозрительной быстротой вновь метнул на меня взгляд, но я перебил его, едва он открыл рот.

- Нет, - сказал я. - Если она так поступила, то разбираться нужно вам.

- Но она воспользовалась твоим именем, - продолжил Чарльз. - Дженнифер Холли.

Я ощутил, как захлопнулась приготовленная для меня ловушка. Чарльз не сводил глаз с моего застывшего лица и с едва заметным вздохом облегчения оставил эту тему, дав понять, что его обуревает какая-то глубокая душевная тревога. Слишком уж он много знает, с горечью подумал я, и хорошо изучил, на чем меня можно поймать.

- Она увлеклась одним человеком, - бесстрастно пояснил он. - Мне он не очень нравился, но ведь и ты мне вначале совсем не нравился. Я понял, что судить по первому впечатлению - ошибка, потому что я отнюдь не всегда доверяю собственной интуиции.

Я ел арахис. Он невзлюбил меня потому, что я был жокеем. Он считал, что такой муж не подходит его изысканной дочери, а я решил, что он - сноб с комплексом социального и интеллектуального превосходства, и тоже невзлюбил его.