Дик Фрэнсис - 1979, Твердая рука

- Мне не надо было сюда приходить, - снова сказала она. - Теперь я это понимаю.

- Вы хотите, чтобы я… сразу начал действовать?

Ее лицо исказилось в гримасе.

- О, Боже. Да, я хочу. Но я вела себя как последняя идиотка. Я все время себя обманывала. В конце концов ты просто жокей.

Я открыл дверь - Хотел бы я им быть, - небрежно проговорил я.

Она окинула меня невидящим взглядом, думая лишь о том, как поедет в метро, посмотрит фильм и расскажет о нем Джорджу.

- Я не сумасшедшая, - сказала Розмари. Она резко повернулась и, не оглядываясь, вышла. Я наблюдал, как она спустилась по лестнице, открыла дверь и скрылась из виду. Потом вернулся в гостиную, продолжая чувствовать, что держался не на высоте. Мне показалось, что от присутствия Розмари в квартире изменился даже воздух. Он стал каким-то спертым и тревожным.

Я нагнулся и подобрал с пола большие осколки разбитого бокала. Но среди них были и маленькие, острые стеклышки, я поленился их собирать и принес с кухни совок и тряпку.

Держать мусорное ведро можно и левой рукой;

Я по привычке попытался согнуть и поднять ее, забыв, что это протез.

Искусственные пальцы начали действовать и сжались в кулак. Если я отдавал приказ опустить руку, они разжимались. Всякий раз между моим мысленным приказом и реакцией протеза проходило примерно две секунды, и я не скоро приспособился к этому интервалу.

Конечно, пальцы не могли чувствовать, крепко ли они сжаты. Люди, приладившие мне руку, говорили, что я достиг настоящего успеха, когда стал брать ею яйца. На первых порах я расколошматил их целую дюжину, если не две.

Рассеянность до сих пор давала о себе знать, когда у меня взрывались в руке электрические лампочки и рассыпались пачки сигарет. Поэтому я не так часто пользовался чудесными достижениями современной науки.

Я сложил осколки в мусорное ведро и вновь включил телевизор, но комедия уже кончилась, теперь показывали боевик с полицейскими и грабителями. Я со вздохом нажал на кнопку, приготовил бифштекс и, кончив есть, позвонил Бобби Анвину, журналисту, писавшему для «Дейли планет».

- Информация будет тебе кое-чего стоить, - предупредил он, услыхав мою первую фразу.

- Чего же именно?

- Тариф - услуга за услугу.

- Ладно, - согласился я.

- Тогда говори, что тебе надо?

- М-м, - начал я. - Пару месяцев назад ты опубликовал в вашем цветном субботнем выпуске большую статью о Джордже Каспаре.

- Верно. Необычная статья с глубоким анализом успеха. Раз в месяц «Планет» публикует очерки о птицах высокого полета - магнатах, поп-звездах и прочих. Мы как бы рассматриваем их под микроскопом и выставляем на всеобщее обозрение.

- Ты сейчас сидишь или лежишь? - спросил я. В наступившей тишине послышался какой-то сдавленный девичий смешок - Интуиция тебя до Сибири доведет, - проговорил Бобби. - Почему ты так подумал?

- Рискну сказать, от зависти. - На самом деле я хотел узнать, один ли он, при этом не придавая вопросу больше никакого значения. - Ты не подъедешь завтра в Кемптон?

- Постараюсь.

- Если ты прихватишь экземпляр вашего журнала, я куплю тебе бутылку по твоему выбору.

- Ой, парень, парень. Ты опять что-то затеял. Он повесил трубку, не сказав больше ни слова, а я провел остаток вечера, перелистывая отчеты о недавних скачках. Мне хотелось проследить карьеру Бетезды, Глинера, Зингалу и Три-Нитро.

В последнее время я привык завтракать по четвергам с моим тестем. Или, точнее говоря, с моим бывшим тестем. Адмирал в отставке Чарльз Роланд знал, сколько мук принес мне брак с его дочерью. Я обожал ее, но наотрез отказывался уступить ее единственной и постоянной просьбе - перестать участвовать в скачках. Мы были женаты пять лет - из них два года прожили счастливо, два в спорах, а последний стал для нас очень тяжелым. Теперь от всего этого остались лишь ноющие полузажившие раны. Да, только они и дружба с ее отцом. Я с большим трудом наладил с ним отношения, но после долгих размышлений понял, что наша связь - единственное сокровище, уцелевшее в житейском водовороте.

Как правило, мы встречались в полдень в верхнем баре отеля «Кавендиш», где на жестких, крахмальных салфетках уже стояли бутылка с розовым джином для него и виски с водой для меня, а рядом с ними - вазочка с арахисом.

- Дженни приедет в Эйнсфорд на этот уикэнд, - сообщил он.

Эйнсфорд - это его дом в Оксфордшире. В Лондоне он бывал по своим делам каждый четверг. Туда и обратно он всегда ездил в собственном «Роллсе».