Чарлз Тодд - Одинокая смерть

Дверь церкви распахнулась, появился викарий с фонарем. Увидев инспектора, он растерянно направил свет ему в лицо.

— Светите в ноги, черт возьми! — крикнул Ратлидж.

Викарий повиновался.

— Кто это? — Он вглядывался в неподвижное лицо Саммерса. — Никогда его раньше не видел. — В голосе слышалось нескрываемое облегчение.

— Думаю, что это Томас Саммерс.

Викарий наклонился над Саммерсом:

— Уверены? Но он совсем не похож на того мальчика, которого я знал.

— Вы не видели его пятнадцать лет. Он изменился. Успел пройти войну.

Оттли показал на кровь на лице Саммерса:

— Вы его убили?

— Нет. Но когда придет в себя, голова у него изрядно поболит, — с удовлетворением сказал Ратлидж и засунул револьвер обратно в карман.

Что-то в голосе инспектора заставило викария направить свет на его лицо.

— Во имя Господа, что это у вас…

— Гаррота. Он пытался убить меня.

Оттли хотел еще что-то сказать, но в это время послышались громкие голоса от дороги, и вскоре появился Норман.

— Что тут происходит? — крикнул он еще издалека и, приблизившись к ним, начал рассказывать: — Мы услышали колокол, но в тот момент Петти увидел свет в окне школы и скользившие тени. Он был уверен, что в здании кто-то есть. Я вошел туда сам. Никого там не оказалось, только горела свеча и над ней висела бумажка. Бумажка двигалась, создавая иллюзию присутствия. Тогда мы побежали к церкви. — Норман переводил взгляд с викария на Ратлиджа и тут заметил наконец лежавшего у ног инспектора человека.

— Он покинул школу давно, еще перед тем, как мы здесь собрались. Он шел за Таттлом. Вел его от Истфилда до Гастингса и обратно. Но не успел убить, тут появился я, — объяснил Ратлидж.

Норман взял фонарь из рук викария и осветил Саммерса.

— Подержите так. — Ратлидж нагнулся и обыскал его карманы. Там ничего не оказалось. Кроме медальона в нагрудном кармане для жертвы.

Ратлидж прочитал имя, ничего не сказал и передал Норману. Тот, приблизив фонарь, тоже прочитал.

— Он был для вас, хотя и не хочется так говорить. Берти Граймс, капрал, Йоркширский батальон.

Он отдал медальон Ратлиджу и тут заметил гарроту вокруг его шеи.

— Что это у вас? — Он вгляделся.

Ратлидж снял с шеи гарроту и отдал Норману.

— Орудие убийства.

— Это гаррота, — сказал Уокер и взял ее у Норманна. — Господи, а это что такое?

Ратлидж дотронулся до подобия ошейника, прикрывавшего горло. Они с помощником хозяина скобяного магазина провели за работой немало времени, и результатом стало это изделие, придуманное ими как спасение от гарроты.

— Латный воротник. Или, скажем, его подобие. Что-то вроде этого носили рыцари на плечах и шее, как защиту от удара мечом или копьем. Скобяных дел мастер для меня изготовил. Только теперь его надо снять, и чем скорее, тем лучше. А Саммерса надо немедленно отнести к доктору Гудингу, кажется, я ударил его сильнее, чем рассчитывал.

Пока они тащили Саммерса к доктору на столе, который им вынес викарий из церкви, он пришел в себя. Сначала не мог понять, что происходит. Потом, наконец все вспомнив и осознав, попытался вырваться, но был усмирен сильными руками констеблей. Поняв тщетность попыток, он смирился, только прикрыл глаза рукой.

Доктора подняли с постели, он осмотрел Саммерса и сказал, что его можно везти в Гастингс для предъявления обвинения в нескольких убийствах. Ратлидж, стоя среди окруживших преступного пациента полицейских, сказал:

— Норман, свяжитесь с полицией Дувра и попросите бывшего сержанта Белла привезти к нему свидетеля, который находится у него, и как можно скорее. Это поможет быстро распутать дело.

— Кто такой Белл? И как зовут этого свидетеля? Надеюсь, что человек, который сейчас перед нами, Саммерс, так?

— Да, это Саммерс. Белл объяснит вам сам. А сейчас прошу дать мне возможность побыть с арестованным пять минут наедине.

Все вышли, хотя Норману эта просьба явно не понравилась.

Когда дверь закрылась, Ратлидж спросил:

— Ваша жена еще жива? Если вы скажете мне о ней, это может спасти вас от повешения.

Саммерс пристально смотрел на него.

— Почему я должен помогать полиции?

— Неужели вы ненавидите ее так же сильно, как остальных?

— Я никогда не испытывал к ней ненависти. Мне нужны были ее деньги, — холодно сказал Саммерс.

— Но вы не унаследовали бы ее состояние, если бы убили ее. А если она еще жива и вы обращались с ней неплохо, она могла бы оплатить ваших адвокатов.