Морис Леблан: Графиня Калиостро

Он положил письмо на место, придал секретеру прежний вид, но не ушел, а сел за круглый столик, на котором стояла фотография Клариссы, взял портрет в руки, пристально вглядываясь в прекрасные черты. Кларисса д'Этиг была моложе его. Восемнадцать лет! Чувственные губы, глаза, полные неги и мечтательности, тонкая розоватая кожа яркой блондинки, точеный профиль. Милое, желанное лицо!

Взгляд Рауля омрачился. Он гнал от себя эту мысль, но она преследовала его… Кларисса сейчас одна, в своей комнате наверху, ключ от которой она ему доверила. Дважды Рауль посещал ее там. Так что же удерживает его сейчас? Слуги далеко, они ничего не услышат. Барон вернется не скоро. Может быть, не стоит уходить?

Рауль не был вульгарным ловеласом. Врожденная порядочность и щепетильность сдерживала порывы страсти, обуздывала мощный зов инстинкта. Но как устоять перед таким искушением?!

Самолюбие, желание, любовь, потребность властвовать влекли его. Оставив колебания, он стремительно взбежал по лестнице… Но перед закрытой дверью сомнения вновь охватили его. Ведь раньше он переступал этот порог при свете дня, как почтительный и скромный друг. Как выглядят его действия теперь, глухой ночью?

Волнение улеглось быстро. Он тихонько постучал, прошептал:

— Кларисса. Кларисса… Это я.

Прошла минута. Не получив ответа, он уже хотел было постучать снова, сильнее, но вдруг дверь приоткрылась… Лампа, которую девушка держала в руке, освещала ее бледное лицо.

Рауль заметил, что она испугана, и отступил в полумрак коридора, готовый немедля уйти.

— Не сердитесь, Кларисса… Я не хотел потревожить вас… Достаточно одного вашего слова — и я исчезну… — Если бы Кларисса была в состоянии услышать и понять его слова, все было бы по-другому. Она так легко могла одержать победу над противником, который заранее признал свое поражение! Но девушка ничего не слышала, не видела. Ее губы пролепетали смутные и еще больше разжигающие страсть слова укора. Она хотела сделать негодующий жест, показать, что прогоняет его, но, обессилев, протянула Раулю руки в знак нежного согласия и покорности. Потом она повернулась, поставила лампу на ночной столик. Легкое движение — и пеньюар упал к ее ногам. Широко раскрытые глаза смотрели прямо на Рауля…

…Они полюбили друг друга, как только встретились на одном из южных курортов. Три месяца назад Кларисса приехала туда со своей подругой по пансиону. С самого начала Рауль показался ей существом загадочным и непостижимым. Он доводил ее до отчаяния своими неожиданными причудами, злой иронией, вечно беспокойным нравом. Но зато какая сила страсти, какое обаяние, сколько юношеского веселья, задора, восторженности! Сами его недостатки казались достоинствами, а пороки выглядели как добродетели, только не сумевшие раскрыться во всем блеске.

Рауль и Кларисса чувствовали себя связанными невидимыми узами. Для Рауля эти узы были сладостнее всего на свете, для Клариссы — знаком какого-то рабства, но рабства желанного, нежно оберегаемого.

Вернувшись к себе в Нормандию, девушка была поражена, увидев однажды в окне изящную, хорошо знакомую фигуру молодого человека… Тот остановился в гостинице, в нескольких километрах от поместья, и почти каждый день отправлялся на велосипеде на свидания с возлюбленной в окрестностях замка.

Рано оставшись без матери, Кларисса не была счастлива подле своего отца — человека грубого, мрачного, крайне набожного, но при этом алчного, помешанного на своей знатности, окрестные фермеры ненавидели его и боялись, словно лютого врага.

Когда Рауль, даже не будучи знакомым с бароном, превзошел самого себя в дерзости и отваге и решился просить руки Клариссы, обладатель древнего титула впал в страшную ярость: безусый сопляк, без связей, без прочной репутации вознамерился стать его зятем?! Барон даже схватился за плеть, и Рауль рисковал быть униженным, но в этот момент молодой человек взглянул на взбешенного зверя властным взглядом укротителя, и его хладнокровие восторжествовало над неразумием гнева.

Результатом этой встречи, которую гордость Рауля стремилась навеки изгладить из его памяти, и стали два тайных дневных свидания с Клариссой и одно ночное.

На следующее утро, сказавшись больной, Кларисса велела принести завтрак позднее обычного, точнее в полдень, и прямо к ней в комнату. Рауль в это время прятался в соседней комнате и потом еще долгое время оставался наедине с любимой, сплетая свое обнаженное тело с ее телом, укрощая ее прекрасные уста поцелуями. Так шли часы. Девушка плакала от восторга, страха, отчаяния, но их губы не расставались. Морской ветер ласкал их разгоряченные лица, их обнаженные тела. Прямо перед ними расстилался огромный фруктовый сад, залитый солнечными лучами, среди ярких цветов бежал в низину ручеек. А вдали виднелись прибрежные скалы и утесы, залив Этрета, порт Авань и выступивший далеко в море мыс Игла…