Сирил Хейр - Смерть бродит по лесу

— Твои деньги под опекой, пока тебе не исполнится двадцать один. Так я понимаю? — добавила она. — Тогда со стороны Хамфри тебе ничто не грозит. Однако ничего ему не подписывай — на случай если он тебя попросит. — Завершила она тем, что если Годфри действительно интересуют злодеяния Пурпура, то пусть сам его спросит. Это предложение Годфри отклонил с некоторой досадой.

Он заканчивал завтрак в несколько неуверенном умонастроении, когда громыхание скверно отрегулированного автомобиля заставило миссис Рэнсом вскочить на ноги.

— Слава Богу, вот и мистер Уэндон! — воскликнула она. — Раздобыть продукты перед Пасхой всегда такая проблема, и я уже спрашивала себя... Нет, Годфри, на сей раз все в полном порядке... Просто две совершенно законные курицы.

Она направилась к дверям, и Годфри, который двинулся следом, с удовлетворением увидел, что на сей раз сделка была совершенно законной. Птица была передана, взвешена и оплачена, и Уэндон как раз возвращался к своему джипу, когда с лужайки пришел Пурпур. Свежий воздух вызвал легкую краску на его щеках, глаза светились радостью жизни, и шел он легкой походкой человека без единой заботы на свете.

— Доброе утро, — крикнул он Годфри. — Надеюсь, вы не подхватили вчера простуду? А, Уэндон, рад видеть вас снова.

Уэндон долгое время молчал. Его бледное лицо еще на тон побледнело, дышал он очень тяжело и на гостя миссис Рэнсом смотрел злобно и пристально.

— А вы что, черт побери, тут делаете? — спросил он наконец.

— Приехал погостить в здешних краях несколько дней, — любезно ответил Пурпур. — А вы как поживаете?

Бросив джип, Уэндон пошел по подъездной дорожке туда, где стоял Пурпур. Остановившись всего в паре футов от него, он подался вперед, так что едва не столкнулся нос к носу с Пурпуром.

— Двуличный лгун! — взревел он. — Как, по-вашему, я могу поживать? Обираете человека до нитки, пусть он под каждой кочкой свои деньги разыскивает, а потом заявляетесь руки в боки, мол, сам черт мне не брат, и имеете наглость задавать такие вопросы?

Для этого обличения у Уэндона нашлась крайне заинтересованная аудитория. С пакетом куриных потрохов в руках Грета высунулась из окна кухни и жадно впитывала каждое слово. Миссис Рэнсом, вырванная из обычной своей безмятежности, судорожно схватила сына за руку. Годфри задумался, не требует ли от него долг вмешаться, пока не полилась кровь, но одновременно попытался подсчитать метафоры в поразительном нагромождении слов Уэндона. Из них всех Пурпур наименее был выбит из колеи.

— Знаете, Уэндон, — сказал он негромко и дружески, — а вы, пожалуй, не совсем с собой честны. Я и тогда говорил, что в предприятии есть доля риска. Вы не можете утверждать, что я не был с вами совершенно откровенен. И к тому же не было причин, почему бы дельцу не выгореть. Беда с вами и с подобными вам в том, что вы слишком спешите. Вы напирали, требовали, дергали и в конечном итоге сами все испортили. Там, где был я, заверяю, тоже комфорта было мало, — добавил он с обезоруживающей улыбкой.

— А где, — снова взревел Уэндон, — где мои деньги?

Пурпур пожал плечами и покачал головой с видом искреннего сожаления. Он походил на выдающегося врача, жалеющего неизлечимого пациента.

— Ха, как будто это не ваше дело! — крикнул Уэндон. — Мы все можем с голоду помирать, пока вы живете со всеми удобствами за счет женщины.

— Право, мистер Уэндон! — вмешалась миссис Рэнсом. — Думаю, вам пора уезжать. Мистер Пурпур, возможно, не против, чтобы его оскорбляли, но я возражаю.

— Ты должна простить его, Мэриан, — сказан Пурпур, — Конечно, до некоторой степени у мистера Уэндона есть основание так говорить, но не в том смысле, как ты поняла. Уверен, вы не собирались нагрубить миссис Рэнсом. Так ведь, Уэндон? Верно, я живу — и всегда жил — за счет других, мужчин и женщин. В конце концов, нужно же за счет чего-то жить. Насколько я понимаю, мистер Уэндон живет за счет свиней и птицы. Уверен, такой способ зарабатывания на жизнь приносит много больше удовлетворения.

Стало ясно, что кризис уже миновал. От звуков размеренного и мягкого голоса Пурпура ярость Уэндона улеглась до гневного бормотания. Он уже шагал к своему джипу, когда до него донеслись последние слова Пурпура.

— Приносит удовлетворение?! — откликнулся он. — Не знаю, что вы называете удовлетворением, но, возможно, вам будет интересно узнать, что на прошлой неделе меня притащили в суд графства за неуплату долга в двадцать пять фунтов двенадцать шиллингов восемь пенсов. Вот до какого удовлетворения вы меня довели!