Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере

— Все же я должен выяснить, что это было, — решительно сказал он. — Ну-ка, лошадка, вперед! Не позволим никаким безголовым лошадям обгонять нас. Это же просто неприлично — разъезжать без головы. Ну, давай, старушка. Прямо через выгон. Мы догоним их у развилки.

И нимало не раздумывая больше ни о хозяине, ни о его собственности, он направил лошадь в сторону верховой тропы и заставил ее перейти в галоп.

Сначала ему показалось, что он различает впереди какое-то слабое, неровное свечение. Вскоре, однако, шоссе и верховая тропа разошлись, и он потерял из виду этот мерцающий свет. Но он знал, что боковой дороги нет. И потому, если бы не несчастный случай с лошадью, он непременно нагнал бы это перед развилкой.

Полли Флиндерс, охотно отвечая на прикосновение его каблуков, легко и плавно бежала по неровной дороге, словно чувствуя естественное сродство с ней. И менее чем через десять минут ее копыта уже стучали по гудронному шоссе. Уимзи слегка придержал лошадь, развернул ее в сторону Литтл Доддеринга и поскакал вперед. Но так ничего и не увидел: то ли он значительно опередил карету, то ли она уже промчалась на невероятной скорости, а может быть...

Он подождал. Дождь приутих, и сквозь тучи снова пробилась луна. Дорога казалась совершенно пустынной. Он посмотрел через плечо. Невысоко от земли передвигался небольшой пучок света: он поворачивал, вспыхивая то зеленым огнем, то красным, то белым, и постепенно приближался к нему. Вскоре Уимзи сообразил, что это был полицейский на велосипеде.

— Неважная ночка, сэр, — вежливо сказал тот, но в голосе его прозвучала вопросительная нотка.

— Отвратительная, — согласился Уимзи.

— Хорошо бы залатать дыру в небе, все б стало повеселее, — добавил полицейский.

Уимзи спросил его сочувственно:

— Вы здесь давно?

— Самое большое — минут с двадцать.

— Вы не заметили, из Литтл Доддеринга по этой дороге ничего не проходило?

— Пока я был тут — ничего. А что вы имеете в виду, сэр?

— Мне показалось, что я видел... — Уимзи заколебался. Впрочем, его мало беспокоило, что о нем думают. — ... Карету, запряженную четверкой... — сказал он нерешительно. — Она пронеслась мимо меня меньше четверти часа тому назад — вниз, на другой конец выгона. Я...я... вернулся, чтобы посмотреть. Она показалась мне необычной... — Он начал сознавать, что его рассказ звучит не очень убедительно.

Полицейский ответил быстро и довольно резко:

— Ничего здесь не проходило.

— Вы уверены?

— Да, сэр; и не примите за обиду, сэр, что я это говорю, но лучше б вам ехать домой. Дорога здесь очень безлюдная.

— В самом деле? — сказал Уимзи. — Ну что ж, спокойной ночи, сержант.

И он снова развернул лошадь в сторону Литтл Доддеринга, передвигаясь на этот раз очень медленно и тихо. И опять ничего не увидел и не услышал, никто не проехал мимо. Ночь стала светлее, и он еще раз убедился в полном отсутствии боковых дорог. Значит, то, что он увидел — что бы это ни было, — не проходило ни по шоссе, ни по какой другой дороге.

Уимзи спустился к завтраку довольно поздно и нашел своих хозяев в состоянии некоторого возбуждения.

— Произошло нечто совершенно удивительное, — сказала миссис Фробишер-Пим.

— Возмутительное! — добавил ее супруг. — А ведь я предупреждал Хэнкока. Он не может сказать, что я его не предупреждал. Должен заметить, и прежние его выходки заслуживали осуждения, но тому, как он вел себя в этот раз, просто нет оправдания. Что же касается этих парней — кто бы они там ни были, — дайте мне только добраться до них...

— А что случилось? — спросил Уимзи, стоя у буфета и накладывая себе жареных почек.

— Невероятное, скандальное дело, — сказала миссис Фробишер-Пим. — Викарий, конечно, сразу пришел к Тому, — надеюсь, мы не побеспокоили вас всей этой кутерьмой? Оказалось, когда мистер Хэнкок пришел служить раннюю мессу...

— Нет, нет, моя дорогая, ты поняла не так. Позволь мне рассказать. Когда Джо Гринч — дьячок, вы знаете, он должен приходить первым, чтобы звонить в колокол, — так вот, когда он пришел, то увидел, что южная дверь широко раскрыта, а в приделе, у гроба, никого нет. Он, конечно, очень удивился, но потом решил, что Хаббарду и Ролинсону стало скучно и они ушли домой. Он направился к ризнице, чтобы переодеться и все приготовить, но, к своему удивлению, услышал, что оттуда доносятся голоса, взывающие о помощи. Он был просто потрясен и даже забыл, где находится, но потом все-таки пошел и открыл дверь.