Найо Марш: Убийство в частной клинике

Женщина стояла у подножия лестницы и спокойно рассматривала его.

— Ты задержался, — заметила она.

— Разве? Да-да. Эти говоруны в парламенте все мололи и мололи. Не станешь возражать, если я не буду переодеваться? Вымотался.

— Разумеется. У нас ужинает одна только Рут.

О’Каллаган поморщился.

— Что я могу поделать, если твоя сестра иногда проявляет желание повидаться с тобой? — спокойно заметила Сесиль.

— Хорошо, хорошо, — устало отмахнулся муж.

Он неприязненно посмотрел на жену и подумал, насколько же она утомительно привлекательна. Всегда ухоженна, элегантно одета и до жути холодна. Даже их объятия покрывала леденящая патина хорошего тона. Иногда у сэра Дерека возникало ощущение, что жена его недолюбливает, но и он не испытывал к ней каких-либо чувств. И считал, что женился в порыве мимолетного увлечения полярными исследованиями. Детей у них не было. И к лучшему, поскольку его род был отмечен пятном душевной болезни. Себя О’Каллаган считал вполне нормальным. Иначе благодаря жене симптомы давно бы проявились, язвительно думал он. Сесиль оказалась серьезной проверкой душевного равновесия.

Она двинулась в гостиную, но на пороге задержалась и спросила:

— Боли тебя сегодня беспокоили?

— Да, — ответил министр.

— Какая досада, — рассеянно пробормотала жена и скрылась в гостиной.

Сэр Дерек несколько мгновений смотрел ей вслед, а затем пересек небольшой холл и оказался в своем кабинете — уютной комнате с хорошим камином, удобным столом и глубокими квадратными креслами. На решетке камина пылали кедровые поленья, а рядом с его любимым креслом ждал поднос со стаканами и графином с его любимым хересом. Жена все-таки следила, чтобы о нем должным образом заботились.

О’Каллаган налил себе стакан хереса и стал разбираться с дневной почтой. Все послания оказалось до невозможности скучными. С официальной корреспонденцией работал его секретарь, а эти письма, видимо, посчитал личными. Многие из них были так и помечены. Один автор просил денег, другой — повышения по службе, третий требовал информацию. Конверт с напечатанным на машинке адресом был уже открыт секретарем. В нем лежал листок с анонимной угрозой — очередное из приходивших в последнее время похожих посланий. Сэр Дерек взял в руки последнее письмо, взглянул на конверт, удивленно изогнул брови и нахмурился. Допил херес и, прежде чем распечатывать конверт и читать текст, налил еще стакан.

Письмо оказалось от Джейн Харден.

От Джейн. Нечего надеяться, что та история закончится быстро. Глупо было рассчитывать, что она его отпустит, не создав проблем. Те выходные в Корнуолле показались весьма приятными, но еще до того, как завершились, сэр Дерек понял, что приобрел себе причину для беспокойства. Черт побери — женщины не бывают честными. Разглагольствуют о том, что хотят вести собственную жизнь, набираться, как мужчины, опыта, а затем нарушают правила игры. Он снова взглянул на письмо. Джейн напоминала, что «отдалась» ему (Что за чушь? Она хотела этого не меньше, чем он!), их семьи много веков соседствовали в Дорсете, прежде чем ее отец обанкротился. От обвинения в неверности сэр Дерек вздрогнул и, будучи человеком консервативных взглядов и достаточно порядочным, ощутил неловкость. Джейн писала, что он держит ее за обычную потаскушку. Уж лучше бы она и была такой, раздраженно подумал он. Она сообщала, что собирается поступить на работу в частную клинику. Напишет ли он ей в «Клуб медицинских сестер»? До этого момента автор письма еще держала себя в руках. А затем, О’Каллаган отметил это с чувством, похожим на страх, ее пером овладели бьющие через край эмоции. Она любила его и вопрошала, что ей теперь делать. Неужели им обоим остается обо всем забыть? Джейн, как умела, боролась со своей душой, но не было ничего безнадежнее этой борьбы. Дьявол рвал ее душу на части, и если О’Каллаган ее бросит, дьявол ею овладеет. Джейн повторила, что любит его, и если он продолжит ее не замечать, она совершит нечто ужасное. Внезапным нетерпеливым жестом сэр Дерек скомкал письмо и швырнул в камин.

— Проклятие! — воскликнул он. — Проклятие!

В дверь тихонько постучали, и она открылась ровно настолько, чтобы показались большой нос, бесформенный рот, скошенный подбородок и огромная серьга.

— Проблемы в правительстве, Дерри? — прозвучал кокетливый голос. — Государственные дела?

— Заходи, Рут, — произнес сэр Дерек О’Каллаган.