Эрл Гарднер - Дело о мрачной девушке

Клод Драмм драматично повысил голос:

— Я хотел бы пригласить мистера Дона Грейвса, — объявил он.

Дон Грейвс поднялся со своего места в зале суда и прошел вперед. Зрители оглядывались на него и перешептывались. Слушание дела об убийстве продвигалось очень быстро, что являлось необычным, а адвокат защиты, казалось, упускал много возможностей при перекрестных допросах. Однако те, кто знал Мейсона, не сомневались в нем, потому что его техника защиты в суде стала образцом среди адвокатов.

Было очевидно, что судья Маркхам заинтригован также, как и зрители. Время от времени он переводил задумчивый взгляд на спокойное и безмятежное лицо Перри Мейсона.

Дон Грейвс откашлялся и в ожидании посмотрел на Клода Драмма.

— Вас зовут Дон Грейвс и вы работали двадцать третьего октября сего года и некоторое время до этого доверенным секретарем мистера Эдварда Нортона, не так ли?

— Да, сэр.

— Вы находились вместе с мистером Нортоном вечером двадцать третьего октября?

— Да, сэр.

— Когда вы в последний раз видели его в тот вечер?

— Примерно в половине двенадцатого.

— Вы видели его до этого?

— О, да! Мистер Кринстон вышел из кабинета где-то в одиннадцать двадцать семь или двадцать восемь, и практически сразу же после ухода мистера Кринстона мистер Нортон вышел в приемную и заявил, что мне нужно съездить домой к мистеру Кринстону за какими-то документами.

— Что произошло потом?

— Мистер Кринстон спустился вниз, а мистер Нортон велел мне разбудить Питера Девоэ, шофера, чтобы тот отвез меня в дом Кринстона. Затем, как только я двинулся по направлению к лестнице, мистер Нортон крикнул: «Подожди! У меня появилась другая идея» или что-то в этом роде. Он подошел к окну и позвал мистера Кринстона, чтобы спросить, не могу ли я поехать вместе с ним. Мистер Кринстон ответил, что он приехал на машине судьи Пурлея и ему требуется спросить разрешения, а я, предполагая, что судья Пурлей не будет возражать и что дорога каждая минута, бросился вниз по лестнице и как раз открыл входную дверь, когда Кринстон кричал моему шефу, что судья Пурлей готов взять меня. Я подбежал к автомобилю судьи и сел на заднее сиденье, затем судья завел мотор, и мы поехали по петляющей дороге, пока не доехали до того места, что судья Пурлей показывал на карте.

— А дальше?

— Там я повернулся и посмотрел назад, — с драматизмом в голосе сообщил Дон Грейвс, — и увидел в заднее стекло машины то, что происходило в кабинете Эдварда Нортона.

— И что вы увидели?

— Я увидел, как человек поднял трость и ударил мистера Нортона по голове.

— Вы его могли узнать?

— Думаю, да.

— Кто это был, как вы решили?

— Я возражаю, — заявил Мейсон. — Вопрос требует вывода свидетеля, и является наводящим. Этот свидетель заявил, что он думал , что может произвести идентификацию.

Судья Маркхам, видимо, ожидал от Мейсона долгих споров по критическому вопросу. Никаких аргументов не последовало. Маркхам посмотрел на Клода Драма. Заместитель окружного прокурора пожал плечами:

— Свидетель заявил, что, по его мнению, он мог произвести идентификацию. Слово «думал» — просто разговорное выражение.

— Пожалуйста, разберитесь с этим вопросом, — постановил судья Маркхам.

— Хорошо, — кивнул Клод Драмм и повернулся к свидетелю: — Мистер Грейвс, вы сказали, что подумали, что сможете идентифицировать этого человека. Что вы имели в виду?

— Я считаю, что понял, кто был этот мужчина. Я думаю, что узнал его. Я не мог четко разглядеть его лица, но я мог узнать его по манере держать голову, плечи и по общим очертаниям его фигуры.

— Этого достаточно, — заявил Клод Драмм. — Человеку не требуется видеть черты лица, чтобы идентифицировать кого-то. Возражение защиты касалось весомости, а не допустимости доказательств.

Судья Маркхам вы ожидании посмотрел на Мейсона. Адвокат молчал.

— Я отклоняю возражение, — объявил судья. — Отвечайте на вопрос, свидетель.

— Это был Роберт Глиасон, — сказал Дон Грейвс.

— В комнате находился кто-либо еще? — спросил Клод Драмм.

— Да, сэр.

— Кто?

— Женщина, сэр, одетая во что-то розовое.

— Вы хорошо разглядели эту женщину?

— Я видел часть ее плеча, какую-то часть волос и руку.

— Вы могли узнать ту женщину, по тому, что видели?

Судья Маркхам не дал свидетелю ответить.

— Я думаю, мистер Драмм, что если я и разрешил первую идентификацию, поскольку возражение касалось весомости, а не допустимости доказательств, здесь свидетель видел лишь малую часть тела женщины на довольно большом расстоянии, как показывают план и карта. В данном случае, возражение должно касаться и весомости, и допустимости доказательств, поэтому я принимаю возражение, относящееся к идентификации женщины.