Эрл Гарднер - Дело о мрачной девушке

— Но не за все время деятельности фирмы, — заметил судья Маркхам.

— Нет, сэр, — ответил Мейсон. — Именно поэтому я ограничил вопрос временными рамками — двадцать третьим октября — днем смерти Нортона.

Судья Маркхам посмотрел на адвоката тяжелым и осторожным взглядом. Мейсон не стал отводить глаз, которые прямо встретили взгляд судьи.

Клод Драмм вскочил на ноги.

— Дела фирмы, — заявил он, — не имеют никакого отношения к делу.

— Но вы сами квалифицировали свидетеля как члена фирмы, — заметил судья Маркхам.

— Только для того, чтобы показать, что он был близко знаком с погибшим, ваша честь.

Судья покачал головой.

— Я не убежден в том, что перекрестный допрос ведется должным образом, но в деле такого рода я не хочу грешить против обвиняемых. Отвечайте на вопрос, свидетель.

— Отвечайте на вопрос, мистер Кринстон, — повторил Мейсон. — С кем вы разговаривали?

— С мистером Шерманом, президентом банка.

— Что вы обсуждали?

— Дела фирмы.

— Вы говорили о погашении долга на примерно девятьсот тысяч долларов — долга фирмы перед банком, доказательством которого являются долговые расписки, если я все правильно понял, подписанные только вами, как частным лицом, не так ли?

— Нет, сэр, не так. Это долговые расписки фирмы, подписанные «Кринстон и Нортон».

— Подписанные именем фирмы «Кринстон и Нортон», но под ними стоит подпись только Артура Кринстона, не так ли?

— Думаю, так, — ответил Кринстон. — В основном, делами фирмы, связанными с банковскими операциями, занимался я — то есть я подписывался под долговыми расписками за фирму, хотя в большинстве случаев на чеках расписывались мы оба. Нет, я хотел бы изменить только что сделанное заявление. Мне кажется, что документы в «Вилерс Траст энд Сейвингс Банк» были подписаны моим именем от лица фирмы, и таким же образом выписывались чеки.

— Вы отправились в дом к мистеру Нортону, чтобы обсудить с ним наступление срока выплат по этим долговым обязательствам, не так ли?

— Да.

— Тогда почему вы стали обсуждать шантажирование Фрэнсис Челейн экономкой? Как так получилось?

— Я не говорил, что экономкой, — закричал Кринстон. — Я сказал, что ее имя было упомянуто, как возможный вариант.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Я ошибся. Отвечайте.

— Потому что деловые вопросы, относящиеся к этим долговым распискам, отняли всего несколько минут времени. Мистера Нортона очень волновало шантажирование его племянницы, и он настоял на том, чтобы отложить обсуждение дел и спросить моего совета по этому поводу.

— А почему ее шантажировали, как он считал? — поинтересовался Мейсон.

— Он думал, что это происходит из-за чего-то, что она сделала.

— Естественно. Он упомянул, что именно она сделала?

— Нет, не думаю.

— Он упомянул, что это могло быть?

— Он упомянул, что у нее неуправляемый характер, — внезапно выпалил Кринстон и закусил губу. — Секундочку. Я не хотел этого говорить. Я снимаю свое заявление. Не думаю, что он сказал подобное. Это моя ошибка.

— Ваша ошибка или вы пытаетесь защищать обвиняемую Фрэнсис Челейн? — спросил Мейсон.

Лицо Кринстона побагровело.

— Я стараюсь ее защитить гораздо лучше, чем вы! — воскликнул он.

Судья Маркхам постучал молотком по столу.

— Мистер Кринстон, суд уже один раз предупреждал вас. Теперь мы заявляем, что вы выразили неуважение к суду, и налагаем на вас штраф в размере ста долларов за выказанное неуважение.

Раскрасневшийся Артур Кринстон склонил голову.

— Продолжайте, — сказал судья.

— Обсуждали ли вы с мистером Нортоном что-либо еще, кроме вопросов задолженности банку, дел фирмы и возможности шантажирования его племянницы?

— Нет, сэр, — с явным облегчением сказал Артур Кринстон, потому что вопрос не касался шантажа.

Мейсон вежливо улыбнулся.

— Возможно, ваша честь, мне вы дальнейшем потребуется снова вызвать мистера Кринстона для продолжения перекрестного допроса, но в настоящий момент у меня больше вопросов нет, — объявил Мейсон.

Судья Маркхам кивнул.

— У вас есть вопросы к свидетелю? — обратился он к Клоду Драмму.

— Сейчас нет, — ответил заместитель окружного прокурора, — но если адвокат защиты оставляет за собой право вызвать этого свидетеля для продолжения перекрестного допроса, я оставляю за собой право задать ему несколько вопросов после перекрестного допроса.

— Вам будет предоставлено это право, — постановил судья Маркхам. — Продолжайте.