Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Я был поражен. Но, достав и открыв конверт, не удивился – надо знать этого человека! – что результаты анализа полностью соответствовали тому, о чем сказал Холмс.

– Избыток кальция – из костей самого лабрадора, – продолжил Холмс. – Пока Ральф удерживал Шебу в таком месте, где ее вес уменьшался, мускулатура и структура костей животного становились все слабее, при этом костный кальций вымывался и выходил с мочой. Такое же явление наблюдается у пациентов, вынужденных соблюдать постельный режим, а о наличии этого синдрома у собаки мне сказали изменившие свой цвет участки газона.

– В таком случае способ убийства Ральфа Бримикума, – рассудил Уэллс, – действительно должен быть связан с успехами Ральфа по изменению гравитации.

– Разумеется, – согласился Холмс. – И аналогичным образом с этим же связаны мотив убийства и возможность, – добавил он.

Возбуждение Уэллса нарастало.

– Вы уже распутали дело, Холмс, и знаете, кто убийца? Не могу не восхищаться вами!

– Это завтра, – сказал Холмс. – А пока давайте наслаждаться гостеприимством нашего хозяина и приятным обществом друг друга. Мне тоже понравилась ваша “Машина времени”, Уэллс.

Тот казался польщенным:

– Спасибо.

– Особенно как вы описали гибель нашей безрассудной цивилизации. Хотя я не уверен, что ваш мир будущего достаточно хорошо продуман. Деградация человечества, на мой взгляд, произойдет более драматично и без каких-либо шансов на возрождение.

– Да, в самом деле? Тогда позвольте мне бросить вам вызов, мистер Холмс. Что, если бы я переместил вас сквозь время в какую-нибудь отдаленную эпоху – такую же далекую, как эпоха огромных ящериц, – скажем, через десятки миллионов лет. Как бы вы установили дедуктивным способом, существовало ли человечество в прошлом?

Мой друг удобно устроил ноги на скамеечке и набил трубку.

– Хороший вопрос. Прежде всего, мы должны помнить, что все, построенное человеком, с течением времени вернется в изначальное состояние – к простым химическим соединениям. Достаточно лишь внимательно изучить разрушение египетских пирамид, чтобы это заметить, а они еще сравнительно молоды относительно геологических эпох, о которых мы говорим. Никакой наш бетон, сталь или стекло не выдержит и миллиона лет.

– Однако, – сказал Уэллс, – есть вероятность, что окаменевшие человеческие останки могут сохраниться в вулканическом пепле, как, например, в Помпеях и Геркулануме. Тогда где-то рядом, в непосредственной близости, непременно будут обнаружены предметы бытовой культуры, такие как драгоценности или хирургические инструменты. И геологи будущего обязательно найдут слои пепла, свинца и цинка – свидетельства существования нашей некогда прекрасной цивилизации…

Но Холмс не уступал, продолжая отстаивать свою точку зрения.

И они все говорили и говорили друг с другом, Герберт Джордж Уэллс и Шерлок Холмс, в сгущающемся тумане табачного дыма и пивных паров, пока моя бедная голова не пошла кругом от тех идей, которыми они жонглировали.

На следующее утро мы снова отправились в дом Бримикума. Холмс хотел видеть Тарквина.

Бримикум-младший вошел в гостиную, устроился поудобнее и непринужденно положил ногу на ногу.

Лицо Холмса было непроницаемо. Он мельком взглянул на Тарквина и сказал, обращаясь ко всем присутствующим:

– Это дело напомнило мне об одной азбучной истине, о которой мы, увы, частенько забываем: как мало в действительности люди понимают окружающий их мир. Вы, Ватсон, продемонстрировали это, когда не смогли верно предсказать, как именно упадут соверен и фартинг, хотя фокус с монетами – всего лишь пример того, что вы наблюдаете по сто раз на дню. И только истинный гений – Галилей – сумел первым провести понятный и убедительный эксперимент в этой области. – Закончив вступительную речь, Холмс вновь посмотрел на Тарквина: – Вы не гений, мистер Бримикум, а инженер Брайсон и подавно. Но тем не менее вы изучали работу брата; ваши познания в теории и ваше понимание поведения объектов внутри инерционного корректора значительно шире, чем у бедного Брайсона.

Тарквин уставился на Холмса, пальцы у него слегка дрожали.

Холмс скрестил руки за головой.

– В конце концов, корабль рухнул всего с каких-то десяти футов. Даже наш Ватсон пережил бы такое падение – возможно, с синяками и сломанными костями. Но ведь Ральфа убило не падение, не так ли? Тарквин, какова масса аппарата?

– Около десяти тонн.