Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Я указал на толстый трос с оранжевой полоской:

– Он нес основную нагрузку?

Тарквин кивнул.

– Хотя в тот момент я этого не знал.

– И он был перерезан этой газовой горелкой?

– Все правильно, – подтвердил Тарквин ровным голосом. Прислонившись к перилам ведущей на ферму лестницы, он сложил руки на груди. – Пламя рассекло его ровно, как струя горячей воды льдину. Когда большой трос был перерезан, стали натягиваться и рваться остальные. И вскоре корабль упал.

– Так, значит, трос перерезал Брайсон? Я правильно вас понял?

– О нет-нет! – Тарквина, похоже, слегка удивил вопрос Уэллса. – Это сделал я. А Брайсон руководил работой.

– Но если это сделали вы, то как можно обвинять в убийстве Брайсона? – спросил я.

– Потому что ответственность несет он. Разве не понимаете? Брайсон велел мне перерезать трос, помеченный оранжевым цветом. Я следовал его инструкциям, понятия не имея, что на тросе держится корабль.

– Вы сказали, что прошли обучение и знаете каждую деталь корабля, внутри и снаружи.

– Самого корабля – да, доктор. Но не подсобного оборудования. А вот Брайсону тут все было известно до мелочей.

– Но потребовалась бы не одна минута, чтобы перерезать такой кабель, – заметил Уэллс. – Посмотрите на его толщину! Неужели Брайсон не видел, чем вы занимались, и не остановил вас?

– В тот момент Брайсона здесь не было, – холодно ответил Тарквин. – Как вы уже слышали, он завтракал с моей невесткой, по их обыкновению. Понимаете, джентльмены, – добавил он, и в его голосе явственно прозвучало сдержанное раздражение, – я был всего лишь орудием, которое использовал Брайсон для достижения своих целей. Столь же невинным, как и этот аппарат для газовой резки, лежащий у ваших ног.

Уэллс пристально посмотрел на газовую горелку и на оборванные тросы.

– Тарквин, ваш брат знал Брайсона много лет. Он полностью доверял ему. С чего бы Брайсон стал совершать такое?

Тарквин выпрямился и смахнул пыль со своей куртки.

– Это вы должны спросить у него, – ответил он.

Наш следующий шаг был очевиден для всех: необходимо провести очную ставку с обвиняемым.

Мы вернулись в гостиную и встретились с Брайсоном, которого Тарквин только что представил нам не в самом лучшем свете. Он стоял на ковре, его сильные мускулистые руки беспомощно свисали вдоль тела, а из всех карманов запачканного масляными пятнами рабочего халата торчали инструменты. По утверждению Уэллса, Брайсон был серьезным человеком без особого воображения, умелым и абсолютно надежным. Я не мог не испытывать смущения, когда Холмс изложил Брайсону выдвинутое против него обвинение.

Джек Брайсон понурил голову и провел ладонью по лысой голове.

– Значит, вы думаете, что это я его убил, – сказал он покорно. – Что ж, ничего не поделаешь. Вы собираетесь вызвать полицию?

– К чему такая спешка? – ответил Холмс, пожав плечами. – Во-первых, я не знаю, какой у вас мог быть мотив, чтобы причинить зло Ральфу Бримикуму.

– Мой мотив – Джейн, – внезапно признался инженер, слегка покраснев.

Уэллс нахмурился:

– Жена Бримикума? Что вы имеете в виду?

– Мы с ней… – Какое-то мгновение Брайсон колебался, а потом продолжил: – Я вполне могу сказать об этом прямо, все равно вы узнаете. Не уверен, можно ли назвать наши отношения романом. Я значительно старше ее, но все же… Ральф всегда был таким сдержанным, понимаете, так поглощен своей работой. А Джейн…

– Женщина, полная теплоты и преданности, – мягко закончил его мысль Холмс.

– Я давно знаком с Джейн, – снова заговорил Брайсон. – Сближение – возможность. Да. Вот вам и мотив, мистер Холмс. Любовник, убивший мужа-рогоносца. И так удачно выбранный момент для убийства… Все это не вызывает сомнений.

Я пристально посмотрел ему в лицо, и на меня нахлынули тягостные чувства. Брайсон был до удивления спокоен – ни горечи, ни гордости, одно лишь угрюмое смирение.

Уэллс повернулся к Холмсу.

– Итак, – сказал он, – дело раскрыто. Вы разочарованы, Холмс?

Прежде чем ответить, Холмс набил и раскурил трубку.

– Раскрыто? – переспросил он тихо. – Я так не думаю.

Брайсон выглядел смущенным:

– Сэр?

– Не торопитесь осуждать себя, старина. Вы – подозреваемый. Но от этого вы не становитесь убийцей – ни в моих глазах, ни в глазах закона, ни пред всевидящим оком самого Господа Бога, если на то пошло.

– А суд с этим согласится? Я уже смирился, мистер Холмс, и готов покорно принять свою участь. Пусть все будет, как должно быть.