Жорж Сименон - Колокола Бесетра

– Продолжим нашу маленькую игру. Так, какой же вопрос мне вам задать? А может, вы хотите спросить меня о чем-нибудь?

Нет! На этот раз Могра ничего не пишет, а просто отрицательно качает головой. В любом случае вопросы, которые он мог бы ей задать, оказались бы слишком сложными. Сестра еще вообразит, что его интересует лично она, а это не совсем точно.

Она интересует его лишь в той мере, в какой ее ответы совпадали бы с ответами на вопросы, которые он задает самому себе.

Пока она сидела на краю постели и делала с ним гимнастику, он, к примеру, задумался, почему она решила провести жизнь среди больных.

Рене редко доводилось встречать женщин таких свежих, уравновешенных и жизнерадостных, как м-ль Бланш. От нее исходило ощущение чистоты – как нравственной, так и физической. Она буквально дышала здоровьем и опрятностью.

Ей было лет двадцать пять – средний возраст молодых женщин, работающих у него в газете, и он невольно стал сравнивать своих сотрудниц с м-ль Бланш.

Даже самые привлекательные из них лишены непосредственности, словно живут в каком-то навязанном извне ритме. Они никогда не бывают в ладу с собой. Лихорадочные и перевозбужденные, они живут в какомто искусственном мире.

Почему же м-ль Бланш выбрала такую профессию? Ему понятно, почему это сделала его дочь Колет. А с этой медсестрой он теряется в догадках. Интересно, что же она представляет собой на самом деле, куда отправляется в половине седьмого вечера, когда покидает Бисетр на маленькой машине, которой он снабдил ее в своем воображении.

Обручального кольца у нее нет. А есть ли у нее жених или любовник? Живет она с родителями или одна, в квартирке, которую убирает, приходя с работы?

Ходит ли в кино, на танцы? Встречается ли с друзьями и подругами?

Пока м-ль Бланш убирает блокнот и карандаш, в голову Могра приходит странное воспоминание. Года два назад в редакции работала молоденькая машинистка – узколицая, таинственная и вместе с тем заурядная, немного напоминавшая гипсовую статую Пресвятой Девы в церкви Сен-Сюльпис.

У нее было забавное имя Зюльма, она сторонилась других девушек, работавших в редакции, которые прозвали ее Мадонной и не скупились на колкости в ее адрес.

Могра знал девушку мало, лишь несколько раз диктовал ей письма в отсутствие своей секретарши. Сперва он поглядывал на нее с любопытством, как сегодня на м-ль Бланш, но потом и думать о ней забыл.

В те времена в некоторых кабачках Монмартра было модно два-три раза в неделю предоставлять сцену для стриптиза любительницам. И однажды после какой-то премьеры друзья затащили его в один из этих кабачков, и вдруг третьим номером на сцене появилась Зюльма, редакционная Мадонна, – в строгом костюме, бледная, она начала раздеваться, с отсутствующим видом глядя в пространство.

Могра спрятался в тень, чтобы ее не смущать. Но эта предосторожность оказалась излишней: девушка ничего не замечала и, уйдя в себя, постепенно выставляла напоказ свое бледное тело.

Предыдущие номера были встречены смехом. Но Зюльма раздевалась среди всеобщего молчания, весь зал охватила какая-то нервозность, даже тревога, словно каждый предчувствовал что-то недоброе.

Ее движения были резкими и неуклюжими. По ее отсутствующему взгляду и бесстрастному лицу можно было подумать, что она совершает какой-то ритуал, чуть ли не магический обряд для себя самой.

Могра не знал, снабжают ли девушек, перед тем как выпустить их на сцену, какими-нибудь аксессуарами. Но когда Зюльма избавилась от остатков одежды, он увидел у нее внизу живота треугольник из серебристых пластинок, напоминавших рыбью чешую. На кончиках грудей тоже сверкали серебряные звезды.

Она проработала в газете еще с месяц, а потом взяла расчет. Никто не знал, что с ней стало потом.

Почему он вспомнил о Зюльме, ведь у нее нет ничего общего с м-ль Бланш? Ему нравится рот медсестры, ее пухлая нижняя губка, нежные очертания щек и затылка.

Он не хочет ее. Будь он способен в его состоянии желать женщину, то предпочел бы заняться любовью с Жозефой, которая поотбивалась бы немного со смехом, а потом раздвинула колени.

Что было бы, если бы лет восемь назад он встретил не Лину, а м-ль Бланш? Обратил ли он на нее внимание в обычной жизни? Он задает себе эти вопросы, но найти ответы особо не стремится.

В коридоре звонит телефон. Кто-то снимает трубку.

В приоткрытой двери появляется голова какой-то женщины.

– Это вас, – говорит она сиделке.